Девочка и пёс. Евгений Викторович Донтфа

интереса для работорговцев, кого не выберут сами гроанбуржцы в качестве слуг и рабов, будут либо умерщвлены каким-нибудь ужасным способом, например скормлены бейхорам – жутким существам, которые слушались только Хишена, либо отпущены на свободу. В зависимости от настроения мивара.

      – Ты…, – начал Хишен, обращаясь к купцу, но в этот момент на площади появился запыхавшийся разбойник в традиционных широких зеленых штанах и кожаной куртке. В руках он держал длинный лук.

      Увидев его, мивар замолчал на полуслове и почему-то вспомнил про не сошедшийся пасьянс.

      Прибежавший лучник прошел сквозь ряд пленников и приблизился к вожаку.

      – Сюда едет карета судьи.

      Некоторое время царила полная тишина.

      – Сколько с ним людей? – Наконец просил Хишен.

      Лучник пожал плечами.

      – Нисколько. Кучер, карета с четверкой лошадей, всё.

      Это было, мягко говоря, странно. Судейская карета, одна.

      – Так, Манкруд, этих всех в подвал. Удвоить караулы на стенах. Всем разойтись.

      Хишен почувствовал, что у него вспотели ладони. Он вытер их о штаны. Вокруг него началась суматоха. Пленников поднимали на ноги и толчками направляли в сторону Цитадели.

      – Мертвых уберите, – прикрикнул Хишен. В этот момент он увидел удаляющихся Сойвина и дочь купца. На миг задумался, но махнул рукой и отвернулся. Не до них сейчас.

      36.

      – Вот сюда, – сказал Сойвин, кивнув на деревянную одноэтажную избу. Он переложил мешок со снедью, который успел прихватить из захваченного обоза, в другую руку. Он был жутко голоден, в засаде ему пришлось сидеть со вчерашнего вечера. Костры они не разжигали и перебивались только полосками вяленного мяса.

      Девушка сошла с дороги, прошла через калитку в маленький двор и направилась к крыльцу. Тайвире было очень страшно. Она не хотела думать об этом. Но отогнать эти мысли была не в состоянии. Неужели он будет насиловать ее прямо сейчас? Нет, двадцатипятилетняя купеческая дочка не была ни девственницей, ни ханжой, и уже давно знала что из себя представляют мужчины и для чего им нужны женщины, но то что с ней будет выделывать этот грязный разбойник пугало ее до глубины души.

      – Входи, – подбодрил ее Сойвин, увидев что она замерла перед дверью.

      Внутри было что-то вроде прихожей, которая вела в большую и единственную комнату, где был стол, кирпичная печь и сбитые из досок широкие нары.

      Девушка замерла, переступив порог комнаты. Разбойник протиснулся внутрь, слегка толкнув ее. Он прошел к дальнему концу стола и, громко бряцая своими мечами и кинжалами, со вздохом опустился на табурет, поставил рядом мешок и, посмотрев на застывшую возле входа девушку, спросил:

      – Боишься?

      Девушка одарила его ледяным взглядом и ничего не ответила.

      – Самое лучшее что ты сейчас можешь сделать это перестать изображать из себя гордую принцессу и вести себя разумно. – Сойвин прокашлялся и наклонился вперед, поставив локти на стол. – Есть несколько правил, которые тебе следует уяснить. Ты сейчас