Девочка и пёс. Евгений Викторович Донтфа

не понимающий что происходит, тем не менее осознал что человеческий детеныш в опасности. Его сильные руки осторожно охватили ребенка и прижали к широкой груди, укрывая от нападения. Продолжая сидеть на полу, он повернулся правым боком, выставляя могучее плечо, готовясь принять удар. Но в последний момент Галкут остановился и медленно опустил кочергу, холодно глядя сверху вниз как мохнатый гигант, сжавшись, обнимает девочку, пытаясь закрыть ее своим телом.

      В зале стало тихо-тихо. Казалось люди даже перестали дышать. Это было слишком резкая перемена. Громадный туру, еще недавно в приступе дикого безумия крушивший человеческие тела и мебель, теперь сидел на полу и осторожно сжимал своими ручищами маленького ребенка, желая уберечь его от ударов тяжелой стальной кочерги.

      Старик усмехнулся и покачал головой.

      – Все в порядке, – тяжело дыша проговорила Элен, высвобождаясь из объятий туру. – Все в порядке.

      Хоракс выпустил девочку, не сводя своих маленьких глаз с высокого мужчины в клетчатой рубашке.

      Галкут молча обошел Элен и туру, поставил кочергу на пол, прислонив ее к стене, и подошел к Громми Хагу. Присев, он подсунул под него руки и сдерживая стон, поднялся на ноги.

      – Показывай куда идти, – хмуро произнёс он, обращаясь к Розе.

      Старик вернулся к ранам барона. Сесилия сделала несколько шагов и медленно опустилась на ближайший стул.

      Элен отошла от Хоракса, внимательно глядя на него. Глубоко посаженные светло-карие глаза туру смотрели на девочку. Только сейчас Элен поняла насколько он был истерзан и у нее екнуло сердце. Мех на животе, груди и голове практически весь был сожжен, светло-серая кожа опалилась и обуглилась от страшных ожогов. У девочки заблестели от слез глаза, когда она представила какая жуткая боль мучает туру, видя как пылает его аура в местах телесных повреждений. Его квадратное лицо с тяжелой массивной нижнею челюстью, собачьим черным носом и тонкими коричневыми губами было залито кровью из разбитой головы и липким вином.

      Хоракс, видя что девочка чем-то взволнована, раздвинул губы в слабой улыбке и глухим тягучим голосом спросил:

      – Ты в порядке?

      Элен чувствовала, что готова расплакаться.

      – Да, – ответила она, – со мной все хорошо. А вы как?

      Хоракс поднял руку и потрогал голову.

      – Я упал? Я не помню…

      К ним приблизился Мастон Лург.

      – На тебя посадили слайву, – без предисловий сказал он. – Что ты последнее помнишь?

      Лицо Хоракса исказилось страхом, он поднял глаза на судью.

      – Слайву?! Нет! Нет.

      Туру, оглядываясь на царящий вокруг разгром, поднялся на ноги. Его взгляд скользнул по лежавшему на столе человеку, затем его рука метнулась к широкому кожаному поясу, поверх шортов.

      – Все кошельки пропали, – пробормотал он. – Я играл в кости с Нэйлом. Там была еще его подружка…

      Туру замолчал. Осознание темной волной наплывало на него.

      Элен видела по