Девочка и пёс. Евгений Викторович Донтфа

ей это лишь показалось, но в голосе молодого человека как будто прозвучало непонятное волнение.

      – Да, – ответила она.

      – Эй, парень, помоги мне тут, – позвал старик.

      Ринн пошел за стойку и вдвоем со стариком они вытащили на свободное пространство Громми Хага.

      Элен смотрела как они укладывают хозяина постоялого двора на пол недалеко от входа на кухню. Мимо барона кто-то прошел. Девочка оглянулась. Это был Галкут. Она поднялась с корточек и пошла за ним.

      Они пришли туда где лежал Мастон Лург. Судья лежал под столом, вдобавок еще загороженный стульями.

      Галкут хотел наклониться к нему, но из-под стола спросили:

      – Что с туру?

      – Готов, – спокойно ответил Галкут, выпрямляясь и наблюдая как судья проворно и без посторонней помощи отодвигает стулья и выбирается из-под стола.

      Судья встал на ноги и поправляя одежду, посмотрел на Элен.

      – С тобой все нормально, дитя мое? – Поинтересовался он.

      Девочка некоторое время разглядывала судью. Не считая широкой ссадины над левой бровью, с ним все было в порядке. "Негодяям везёт", с неприязнью подумала она. Ей захотелось сказать это вслух, но что-то похожее на усталось отвратило её от этой мысли.

      – Отлежались, – холодно сказала она и это было мало похоже на вопрос.

      После этого девочка развернулась и пошла обратно в сторону кухни. Она ждала что судья окликнет ее и прикажет быть рядом с ним, но этого не произошло.

      Роза и Сесилия уже хлопотали возле хозяина постоялого двора. Служанка держала его голову на своих коленях, кухарка, смачивая полотенце в чашке с водой, куда она также добавила вина, смывала кровь с его головы. Громми Хаг уже пришел в себя и с горечью взирал на разрушенную стойку и переломанные полки.

      Старик и Ринн, державший в одной руке бутылку, а в другой полотенце, сидели возле барона. Старик осторожно расстегивал камзол лежавшего на полу мужчины.

      Элен подошла ближе.

      Расстегнув камзол, старик принялся за белоснежную рубашку. Обнажив туловище барона, он оглядел порезы.

      – Крови порядком потерял, – сказал старик. Затем он взял полотенце и бутылку из рук молодого человека и хорошенько смочил ткань бордовым вином. Вернул бутылку Ринну и принялся обмывать раны.

      – Вообще они неглубокие, – сообщил он. – Повезло вам, господин барон, что вовремя назад подались, – улыбнулся старик. – А то бы он все ваши внутренности наружу выкорчевал.

      Феир Арвинг что-то прошептал.

      – Что? – Переспросил старик.

      – Ему дышать больно, – ответила за барона Элен, прочитав его слова по губам.

      Старик поглядел на девочку, затем снова повернулся к барону.

      – Ну еще бы, у вас же теперь не грудь, а сплошной синячище. Но парень вы крепкий так что выкарабкаетесь. А порезы я вам зашью, обещаю вам отличные мужественные шрамы. Ваши дамы будут просто таять от знаков такой отваги.

      Губы барона скривились в слабой улыбке.

      – Надо