Девочка и пёс. Евгений Викторович Донтфа

к двери. Прижав к ней ухо, он некоторое время прислушивался к тому что происходило в коридоре. Наконец отвернувшись от двери, он вздохнул и удовлетворенно произнес:

      – Ушел. – И с удовольствием добавил: – Клянусь грудями синеокой Миранды Тулунской, вскормившей четырнадцать богатырей Тулуна, ушел.

      Элен внимательно посмотрела на мальчика и ничего не сказав, отправилась вглубь комнаты. Там она нашла старый маленький диванчик с продранной, протертой и выцветшей обшивкой, некогда темно-красного цвета и медленно села на него. Она сидела очень прямо и держала ладони на коленях, настроение у нее было скверное.

      Мелиг прошелся по комнате, искоса поглядывая на неожиданную гостью. Затем он забрался на старый комод с выдвижными ящиками и уселся там, свесив ноги.

      Некоторое время он глядел в окошко под потолком. Ему очень хотелось поговорить, но его немного смущал тот факт, что перед ним племянница королевского судьи. Впрочем, долго сопротивляться своему желанию он не мог.

      – А тебя за что сюда?

      Девочка подняла на него глаза, но отвечать не спешила. Раздражение, кипевшее внутри нее, искало себе выход. Она медленно вздохнула и задержала дыхание. Конечно же этот мальчишка был совершенно здесь ни при чем и язвить и отпускать колкости в его адрес было бы просто … Она не могла найти подходящее слово. Неподобающе, подло, невоспитанно? Не важно. Разум подскажет чего следует избегать, а сердце подскажет как следует поступить, всплыло у нее в памяти сказанное мистером Таругу. Сейчас и разум и сердце подсказывали ей что к этому человеку надо относиться как к товарищу по несчастью, а не как к сыну злобного, подлого, вероломного трактирщика, совершенно не оценившего талант юной актрисы.

      – За желание свободы, – несколько туманно ответила Элен.

      Мелиг поразмышлял над ее ответом.

      – Ты пыталась убежать?

      – В некотором роде, – сказала девочка и чтобы переменить тему, быстро спросила сама: – А тебя за что?

      – Отец услышал как я в огороде пел частушки про Герцога, – с гордостью ответил мальчик. – Ну и дал мне по шее и посадил сюда до вечера.

      – Про какого герцога?

      Мелиг с удивлением поглядел на свою собеседницу.

      – Про брильянтового, про какого же еще, – негромко сказал он.

      – Кто это «брильянтовый герцог»?

      Теперь уже мальчик смотрел на нее с подозрением.

      – Это что какие-то судейские штучки?

      Непонимание, отразившееся на лице девочки, было искренним.

      – Что значит «судейские»?

      – Ну не знаю… Может у вас учат прикидываться дурочкой чтобы выведывать секреты или … или …, – мальчик замолчал, не в силах выразить свое смутное подозрение до конца.

      – У кого это у нас? – Спросила Элен и в ее голосе снова потянуло холодком.

      – В семьях судей.

      Недавнее раздражение, которое все никак не могло оставить ее в покое, тут же начало подбивать девочку поиздеваться над глупым