Третья ракета. Василь Быков

кармана ножик с деревянным черенком.

      Этим ножом старший сержант, как отец в большой семье, режет для нас хлеб, открывает консервы, колет сахар.

      Пока Кривенок отряхивает запыленную за день плащ-палатку, они подходят втроем. Лешка весело зубоскалит, явно адресуясь к Люсе, и она приглушенно, радостно смеется.

      – Полундра! – еще издали шутливо кричит Задорожный. – Ложки к бою, гвардейцы!

      – Добрый вечер, мальчики, – доносится из темноты такой необычный тут своей задушевностью девичий голос.

      Мы разноголосо здороваемся:

      – Здрасьте!

      – Добрый вечер!

      – Законно! Вечер на «пять»! – развязно объявляет Задорожный. – Вот ужин. А вот Люсик. Отведать, проведать и так далее.

      Он ставит на землю котелки с супом и чаем. Лукьянов вынимает зажатую под мышкой буханку и кладет на разостланную Кривенком палатку. Но мы уже забыли, что проголодались, сидим и смотрим на нашу долгожданную гостью. А она тут как дома, опускается на колени рядом с Желтых, снимает и расстегивает свою толстенную медицинскую сумку.

      – Молодец, Люська, – довольно говорит Желтых. – Не забываешь старых друзей.

      – Ну как же я могу вас забыть, – улыбается Люся – Вот мазь принесла. У нас не было, так попросила, привезли из медсанбата… Мазать три раза в день. И бинт, пожалуйста, новенький, для перевязки.

      – Ну, спасибо. Но ведь сколько я этих мазей уже перемазал…

      Желтых рад ее заботе, довольно сопит и сует баночку в карман. У командира на ноге экзема, которая особенно беспокоит его в жаркие дни. Люся настойчиво лечит Желтых уже не одну неделю.

      – То была так себе. А эта новая… – уверяет Люся. – Только не лениться, мазать три раза в день… Вот еще, забыла: комиссия в четверг, так что, может, отпуск получите.

      – Ого! – не выдерживает Лешка. – Вот это да! На Кубань. К Дарье Емельяновне! Возьми меня в адъютанты. А, командир?

      – Ладно!.. Рано еще ржать, – говорит Желтых и, позванивая медалями, принимается за хлеб. – Думаешь, комиссуют? В медсанбат положат да мази пропишут.

      – О, тоже неплохо! Медсанбат! Сестрички-лисички. Не хуже Емельяновны, – паясничает Лешка. Примерившись, он норовит выхватить из-под ножа командира горбушку, но Желтых бьет его по руке.

      – А ну погоди! Порядка не знаешь.

      Возле Люси, несмело переминаясь с ноги на ногу, стоит Попов.

      – Товарищ Луся. Сильно тебя просить хочу, – говорит он и смолкает.

      – Ну что, Попов, говорите.

      – Жена письма не слал. Почему не слал – не знай Попов. Надо штаб документ пиши. Бумага печатку ставь.

      – Послать запрос? – догадывается Люся.

      – Вот, вот, запрос…

      – Хорошо. Попрошу завтра в штабе. Скажите мне адрес.

      Попов чешет затылок и вздыхает.

      – Якутия. Район Оймякон…

      – Боится, чтобы жена к шаману не перебежала… Пока он тут кукурузу ест, – подтрунивает Лешка.

      Люся с обидой упрекает его:

      – Ну что