Искажение. Третья глава (МАКАМ VI. Никто). Вадим Панов

из-под подушки узкий нож с чёрной резной рукояткой.

      – Алиса?! – Горелов изумился, но не настолько, чтобы остановиться. Он по-прежнему не ждал от женщины ничего дурного, и в изумлении не было страха.

      – Тебе нравится опасность? – с улыбкой спросила рыжая, медленно проводя плоской стороной клинка по руке.

      – Ты серьёзно?

      – Некоторым нравится лезть в петлю во время оргазма, но я предпочитаю кровь… Ты пробовал?

      – Нет.

      – Она горячит… – Разговаривая, Алиса продолжала неспешно двигаться на Фёдоре, не позволяя мужчине расслабиться. – Она обостряет чувства…

      Женщина медленно провела по руке плоской стороной ножа, а следующим движением – таким же плавным и спокойным, – сделала глубокий надрез. На Горелова потекла кровь.

      Горячая.

      Чуть солоноватая.

      Он почти попросил Алису остановиться, но женщина прикоснулась к губам любовника окровавленными пальцами, и Фёдор машинально слизнул красное. Алиса улыбнулась.

      – Тебе нравится кровь?

      – Ещё не знаю.

      – Ты просто никогда не пробовал… – Горячая кровь струилась по пальцам женщины и капала Горелову в рот. – Тебе понравится… – Алиса стала двигаться чуть быстрее. – Тебе обязательно понравится…

      Фёдор чувствовал, что приближается финал, и жаждал одного: развязки. Скорее! Как можно скорее! Кровь и желание закружили голову невиданным, не испытанным до сих пор хороводом. Развязка должна была получиться грандиозной, и увлечённый Горелов не почувствовал, как женщина вложила в его руку нож. А если и почувствовал, то не обратил внимания, потому что в следующий миг закричал, извергаясь. Алиса же застонала на секунду раньше, по её телу пробежала судорога, а затем женщина вновь подалась вперёд и резким, предельно точным и предельно уверенным движением насела на нож.

      Длинный узкий клинок вонзился ей прямо в сердце.

* * *

      Известнейший среди московских и европейских букинистов магазин «Потёртые страницы» располагался на улице Забелина и выглядел скромно: витрина, на которую хозяин не пожалел выложить несколько весьма приличных изданий начала XIX века, простенькая дверь с колокольчиком, небольшой торговый зал со стеллажами и полками, заваленными любопытными и очень любопытными книгами. Не редкими, а именно любопытными, способными вызвать интерес, но не дающими представление о тех сокровищах, которыми владел хозяин «Страниц». А рядом со стеллажами – прилавок с медной кассой, производства то ли начала прошлого века, то ли конца позапрошлого, и кресло, в котором любил коротать время хозяин магазина.

      Коротать за чтением, разумеется, как же иначе?

      «Потёртыми страницами» владел Виссарион Обуза – очень высокий, очень нескладный мужчина, с вечно унылым лицом, самой заметной частью которого по праву считались большие уши, объект постоянных шуток и насмешек. Подобно Авадонне, Обуза был полукровкой, сыном человека, потомственного книжного червя, и сирены, наградившей ребёнка даром убеждения да умчавшейся по своим делам через сутки после рождения. Впрочем,