Искажение. Третья глава (МАКАМ VI. Никто). Вадим Панов

детали частью мира, – медленно ответил Иннокентий. – И фиксирую их.

      – Я просто спросил… – было видно, что Фёдор относится к «необъяснимым деталям» несколько иначе, но из вежливости решил ответить: – Я вырос в Москве, но оказался в городе случайно: завтра полугодовой отчёт перед собственниками компании, его должен был сдавать мой шеф, но он попал в больницу с аппендицитом, пришлось лететь мне.

      – Случайно… – с улыбкой протянул Кросс.

      – Вам так не кажется? – Горелов понял, что собеседник воспринял его слова с иронией. – Всё действительно получилось само собой.

      – Мне нравятся люди, которые верят в случайности. – Иннокентий подхватил с ленты свой чемодан. – Прощайте, Фёдор.

      – Прощайте.

* * *

      – Пожалуйста, – пролепетал подсудимый. – Пожалуйста, умоляю, поверьте…

      – Ты отрицал первородство греха? – скучным голосом задал вопрос Гаап.

      – Пожалуйста…

      – Ты отрицал первородство греха прилюдно?

      – Я был пьян!

      – Ты делал это намеренно?

      – Я не контролировал себя!

      – То есть отрицал? – баал Гаап Ястребиный театральным жестом поднёс к глазам листок с доносом. – Ты мерзко хихикал и громко спрашивал, кто же создал Проклятую Звезду…

      – Нет! – отчаянно завопил несчастный, понимая, что дело движется к обвинению в ереси отрицания Зла и соответствующему приговору. – Я не мог!

      – Но сделал, – деловито произнёс баал. И потряс бумагой: – В распоряжении Трибунала имеются неоспоримые доказательства преступления.

      – Меня оболгали!

      – Есть видеозаписи.

      – Я был пьян! Я никогда… я верный…

      Подсудимый разрыдался.

      Мелкий тёмный, в умениях которого значились лишь ворожба и приворот, он позволил себе чуть больше положенного и был сдан Трибуналу собственными дружками. Возможно, кто-то из них положил глаз на его жену, возможно, мстил за неудачный или, наоборот, за получившийся приворот, возможно, на тёмного донесли просто так – теперь неважно.

      Потому что…

      – Я обвиняю тебя в ереси отрицания Зла! – со вкусом произнёс Ястребиный свою любимую фразу.

      – Умоляю!!

      Подсудимый заорал так громко, что Авадонна вздохнул и сделал звук тише. В отличие от Гаапа, откровенно наслаждавшегося диким страхом жертв, Авадонна не любил истязать тех, кто не причинил вреда лично ему, из-за чего считался в среде московских баалов «белой вороной». Впрочем, учитывая происхождение, Авадонна действительно был ею.

      Полукровка. Причём не просто полукровка, а наполовину органик – его матерью была средняя из трёх дочерей принципала Багдадского, жестоко изнасилованная Абадоном во время Первой войны Чёрной Крови. Абадон увёз пленницу в Лондон, с любопытством подождал, что станет результатом противоестественной связи, а когда увидел «просто» Первородного, сильного магией, но карлика, потерял к сыну интерес и отослал в Москву. Полукровкам редко удавалось занять высокое положение среди грешников – так ещё называли Первородных, но сила, полученная