Шмакодявка. Сергей Марксович Бичуцкий

человеком. И, если с развалом леспромхоза, некоторые из односельчан, лишившись работы (а лишились абсолютно все), отчаялись и, не зная, что делать, отчаяние своё стали лечить алкоголем, то наши герои приняли эти невзгоды просто и без надрыва. Посовещавшись, решили поначалу жить домашним хозяйством, а там, как Бог даст. У Варвары было две дойные коровы, да у Люськи одна, следовательно, молочными продуктами семьи были обеспечены. Кур да гусей – полон двор. Пока ещё были деньги, за которые можно было что-то купить, решили взять овец – шерсть валять. Огороды – по полгектара. Машина в хозяйстве тоже была. За три года до развала леспромхоза, Семёну, как передовику производства и ударнику коммунистического труда в качестве поощрения, по разнарядке, предоставили право купить Уазик. Он и купил. А, если ещё учесть окружающий их бесконечный лес—кормилец, то упоминать об отчаянии нормальному человеку было бы и вовсе неприлично.

      Единственная проблема, которая беспокоила Варю, это Никита и его тяга к спиртному. Его первый, так сказать пробный, загул в начале их совместной жизни, был самым жёстким образом пресечён Варварой. Перед ним была поставлена

      дилемма: или водка, или семья. Никаких других альтернатив и послаблений не предлагалось. Никита выбрал семью. Выбрать—то выбрал, но выполнять требование жены не всегда получалось. Варя, понимая, что после потери работы Никите будет очень трудно сдерживать свою дурную наклонность, приняла соломоново решение: Никите дозволялось выпивать один раз в неделю после бани. Смягчение позиции было связано ещё и с тем, что парился он с Семёном и, следовательно, с ним же и выпивал. После возлияний Никита домой не допускался, так как, во-первых, Варя не переносила запаха спиртного, а, во-вторых, она не хотела, чтобы дети видели отца в непотребном состоянии. К воспитанию Варя относилась очень трепетно, и свято верила в наставления матери о том, что воспитание – это, прежде всего, личный пример. Отца своего Варя никогда не видела выпившим, за исключением, пожалуй, больших праздников, когда дети допускались к праздничному застолью. Того же она требовала и от мужа.

      Глава 4

      Новая жизнь ставила и новые задачи. Руководители леспромхоза после банкротства предприятия разъехались кто куда, бросив на произвол судьбы не только людей, но и всё хозяйство. Что смогли, продали, а до остального и дела нет. И штабеля заготовленного ранее кругляка, и кое-какая лесозаготовительная техника, и даже лесопилка со всем оборудованием были брошены. Делайте, что хотите. И всё это гнило, ржавело и порастало бурьяном.

      Люди, поначалу поражённые безвластием, пребывали в оцепенении недолго. Поняв, что указаний сверху можно будет ждать до второго пришествия, они, сначала осторожно, совсем понемногу, а затем, осмелев и даже обнаглев, начали растаскивать оставшиеся богатства. Здесь уж, кто пострел, тот и успел. Наши герои в этом плане тоже не отставали от остальных. Семён, проработавший