Кривая дорога. Даха Тараторина

– умничка! – встряла маленькая и вертлявая.

      – А то как же? – подтвердила та, – за вами денёк не приглядишь, так устроите переполох!

      Близняшки с одинаково оттопыренными ушами одновременно вскинулись:

      – Устроим, устроим! Уже можно?

      Василиса их тут же охолонила:

      – Держим себя достойно, не буяним, гостей не пугаем!

      – Да, премудрая! – девчушки почтительно склонили головки, не прекращая при этом хитро переглядываться и планировать очередную пакость.

      – Не обижайся, сестричка, – обратилась Василиса ко мне, – сама понимаешь, глаз да глаз нужен за этими хвостиками. Что случилось у тебя?

      Я как можно равнодушнее пожала плечами:

      – Да вот, муж куда-то запропастился. С утра ищу, а он как сквозь землю…

      – Что-о-о-о?! – девки разом переменились в лицах. – Так это не просто мужик какой? Муж законный?!

      – Как так-то?

      – А я говорила!

      – Веры им нету!

      – Ещё один?

      – Точно найдут у Зазули!

      – Тьфу, не поминай волочайку³⁷, ещё явится!

      – Тихо! – прервала гомон Василиса. Вот уж точно Премудрая. – Бабсовет. Всех зовите.

      – Да пока соберутся, ужо и первый снег ляжет, – справедливо возразила Доброгнева.

      – Тогда собираем всех, кто поблизости.

      Не прошло и часа³⁸, как в комнатке негде стало ступить. Девки, бабы и молодухи ругали мужиков почём зря, голосили, злились и произносили такие слова, что не всякий сапожник знает. Сходились в малом, но важном: все мужики одинаковы; огурцы лучше солить в дубовых бочках; Серого надо искать у полюбовницы. Послушав гомон и проникшись идеями, я начала верить. По крайней мере, в то, что касается овощей.

      Судя по всему, заниматься в волчьем селении было решительно нечем. Дури в головах женщин скопилось столько, что с лихвой хватило бы на всю нашу деревню, а дать себе волю удавалось редко.

      Бабы посходили с ума: вооружились мётлами, повязали платки на манер шеломов, нахватали провианта – сладких леденцов – и пошли в бой.

      Сунувшегося узнать, что да как, сторожа снесли единым махом, обвиняя сразу в блуде и мужеложестве. Вывалили в огромную обеденную залу на первом этаже, соединяющую мужскую и женскую половины дома, и слегка притихли. Что делать-то? За кого и где воюем? Я украдкой выдохнула, надеясь, что шум не привлечёт внимание Агнии и прятаться за спинами товарок не придётся.

      Навстречу вышел немолодой оборотень с посеребрёнными висками:

      – Что за гомон?

      – А сил наших терпеть больше нету! – подбоченилась Доброгнева.

      – Управы на вас никакой! – пискнули близняшки.

      – Творите, что вздумается! – подтвердила Василиса.

      Волк тяжело вздохнул:

      – Опять тряпок надо новых? Только ж в прошлом месяце привозили…

      – Да нужны нам твои платки… – заикнулись было из толпы, но Премудрая встряла:

      – Так и что же, нам теперь в одинаковом

37

Волочайка – распутная жена.

38

Да, час у славян тоже был. Только равнялся полутора современным.