Ошибка Фаэтона. Книга первая. Цитадель. Валерий Сабитов

к крайнему одиночеству. Все стали врагами! И игра пошла без правил. А где нет правил, нет и логики. Общей логики. Все наши законы и моральные устои, – кисейное прикрытие для самоуничтожения.

      – Всеобщая агрессивность.., – протянул Барт, не скрывая иронии, – Открытие! Я с детства не мог найти того, с кем можно пойти в разведку. И что же?

      – Я хочу сделать людей друзьями. Тогда они сами…

      – Что? – почти развеселился Барт, – Они сами бросятся друг к другу в объятия, если их назвать друзьями?

      – Не так. Не сразу, – ответил Леран с нетерпением, – Надо открыть людям глаза. Ты был прав, когда говорил мне, что средства массовой информации в основе лгут. Надо показать всё как есть. Им же – их самих.

      – Нам, – нас!

      – И ты думаешь, что создаёшь новую идеологию? Что бы ты ни показывал людям, они будут видеть то, что хотят. Только то, что хотят, Леран. Ты же не стремишься изменить желания?

      – Конечно, нет. Это – насилие.

      – Насилие… Да мир без насилия исчезнет немедленно в окончательном, безвозвратном хаосе. А пока ещё остаётся надежда. Вот если бы и она исчезла! Ты идеализируешь людей, а сам идёшь по пути материализма. Да все возможные пути людьми уже пройдены. Всё оказалось бесполезно.

      – Материализм? Барт, ты считаешь меня марксистом? Или, – Леран сделал паузу, вспоминая, – Или ленинцем?

      – Леран, ты знаком с энгельсовским каноном материализма?

      Леран молча смотрел на Барта, – он впервые слышал о таком «каноне».

      – Так вот, послушай. В ходе превращения обезьяны в человека развивались органы речи и, естественно, сама обезьяна. Всё это происходило в обстановке реализации потребности будущих людей в общении, в стремлении что-то сказать друг другу. То есть, – друзьям! В этой формуле – краткая суть материализма. Преклонение перед так называемой второй сигнальной системой.

      А в одной формуле, – сразу три ошибки (или заблуждения), обусловленные самой идеологией материализма. Голая диалектика против бесконечной сложности жизни оказалась бессильна. Только наука смогла разрушить опоры искусственной конструкции. Первое – обезьяна никогда естественным путём не может стать человеком. Никакая обезьяна. Второе – развитие потребности в речевом общении, – нонсенс. Очищенный от благоприобретённого в ходе такого общения опыта человек способен, – то есть изначально был способен, – говорить с себе подобными мыслеобразами, мыслечувствами, контактировать подсознанием и тому подобное. И, таким образом, в-третьих, вторая сигнальная система вовсе не вершина, а веха на пути деградации, ступенька вниз.

      Леран продолжал смотреть на Барта, заметно ошеломлённый нетривиальным выводом.

      – Но материализм существует, меняется, живёт. Он, – магия. Нет, – магия магии! И он стал новым евангелием. Ответь же мне, в чём привлекательность магии материализма, её сила?

      – Я не думал над этим, Барт. Но знать должен.

      – Так давай подумаем вместе. Над тем,