Ошибка Фаэтона. Книга первая. Цитадель. Валерий Сабитов

открыто непосредственном мальчике, вызывающем безоговорочную симпатию. Но ещё твёрже, до последнего слова и восклицания, отложился в его памяти тот вечер, проведённый семьёй Крониных в полном составе на морской прогулке. К тому времени Мария и Ирвин окончательно сроднились с Бартом как с сыном; и сам он убедился в том, что обрёл новую семью.

      Известие Эриксона Ирвин посчитал столь серьёзным, что отменил рыбную ловлю и объявил всем полную свободу выбора отдыха. После суеты приготовлений новая лодка Крониных унесла их за горизонт моря, откуда не видно ни домов Нью-Прайса, ни телевышки Сент-Себастьяна. Впрочем, то была уже не лодка, а настоящий катер, оборудованный мощным дизелем, лебёдкой и прочими снастями.

      Ирвин остановил катер в месте падения золотого дождя, избранном им с Лераном для ловли рыбы. Остальные рыбаки Нью-Прайса без возражений закрепили пугающий их район акватории за Крониным и никогда не нарушали его незримых, но чётких границ. Так семья Крониных обзавелась собственным участком моря.

      Ирвин заглушил двигатель и наступила тишина. Общее волнение проявилось в молчании. Первым не выдержал Барт и прибегнул к испытанному средству, – фляжке с виски. Сделав приличный глоток, он протянул её Ирвину. Но тот отказался движением руки и сказал негромко:

      – За всю жизнь мы с Марией второй или третий раз имеем возможность вот так отдохнуть. Свободно посмотреть на море и небо… Мария, мы и не мечтали о таком?

      Мария, легко вздохнув, посмотрела долгим любящим взглядом в глаза Ирвину, затем перевела его поочерёдно на Леду, Лерана, Барта.

      – Да, отец… Так, чтобы все вместе, рядом, и без…

      Она не сказала, без чего, но Эриксон прочитал недоговорённое по опухшим от рассолов и уколов рыбьих плавников красным рукам с изломанными ногтями, по морщинкам, скрывшим былую красоту.

      – Как безмерен мир, и как малы мы… А в одиночку человек совсем ничего не стоит, – завершил свою подготовительную мысль Ирвин.

      Тягостное молчание снова окутало катер Крониных. Барт потянулся было снова к фляжке, но Леран вдруг наклонился и опустил руку через борт в воду. И через минуту, не более, начался настоящий праздник.

      Десяток дельфинов, разом вынырнув из воды так, что их хвосты оказались в воздухе, принялись за синхронное исполнение всяческих пируэтов-фигур: от кувырков до стояния на хвостовых плавниках. Даже Ирвин, видевший на море всякое, застыл в изумлении. Только Леран выглядел спокойным. Реакция Марии и Леды была почти одинакова. Леда вначале восхищённо смеялась, затем вместе с матерью неотрывно наблюдала за игрой бело-голубовато-чёрных умных хозяев моря. Их гладкая кожа влажно светилась, вода бурлила зеленоватой пеной. Барт Эриксон пытался смотреть одновременно на дельфинов и на Лерана, стараясь раскрыть секрет управления морским танцем. Но так ничего и не выяснил за целый час представления.

      Но вот дельфины собрались группой у одного борта, напротив Лерана, и застыли, высунув морды и щёлкая