Залесье. Книга 2. Густая роща. Юлия Лим

сказанула! Жениха! – Юда рассмеялась.

      Слава сглотнул, вслушиваясь в распри сестер.

      – Можно подумать, ты у нас такая вся идеальная! Нос чуть формой от моего отличается и уже мнишь себя другим человеком?! Нет уж, Вилачка, мы с тобой одно целое, и делить добычу будем соответственно! – заявила Юда.

      Слава попытался освободить руки, но веревки, словно чуя его намерения, тут же стягивались и жгли запястья. Тогда он попробовал убрать повязку, приподнимая плечо и касаясь его лбом, но не успел.

      Славу схватили за волосы и оттянули голову назад.

      – И даже не думай бежать, пока я тебе не разрешу! – голос Юды раздался совсем близко. – В моем доме ты не гость, поэтому радуйся, что еще жив.

      – Что ты имеешь в виду? – спросил Слава, чувствуя, как капля холодного пота пробежала вдоль позвоночника. – Разве это не тупой розыгрыш, зашедший слишком далеко?

      – Ты думал, в сказку попал? – хохотнула Юда, и хватка ослабла. – Какой забавный парень.

      Она силком заставила его подняться и несколько минут тыкала в спину палкой, подгоняя.

      – Хватит! – огрызнулся Слава, чувствуя неприятную боль от заостренного кончика, бьющего в одни и те же места.

      – О, поздоровайся, – Юда потянула его за ухо. Пришлось наклониться. – Это – Розочка.

      Слава стиснул зубы, пообещав себе не идти на поводу у этой садистки. Что-то теплое и мокрое ткнулось ему в губы. Затем раздалось блеяние.

      – Розочка, на сегодня это твой сосед. Поделись-ка с ним сеном, – Юда толкнула Славу в шею, и он упал.

      В нос ему ударили запахи сена, земли и навоза.

      – Живи здесь, как подобает скотине, – сказала Юда. – Потом, быть может, я разрешу Виле тебя покормить.

5

      Заперев узника в хлеву, сестры отправились в хижину.

      – Зачем ты так с ним? – спросила Вила. В ее голосе слышалась обида. Юда усмехнулась.

      – Вила, перестань цепляться за каждого встречного. То, что он мужчина, еще не значит, что он осчастливит тебя. Разве ты еще не поняла этого за пятьсот лет?

      Вила нахмурилась, разжала ладонь и дунула на нее. Несколько красных искр, словно пыльца, слетело в воздух и осело на фитиль свечи. Один за другим разгорались огни, пока в хижине не стало светло.

      – Неважно, сколько мы живем и сколько пережили, – сказала Вила. – Он хороший юноша, а ты бросила его в хлеву.

      – Но ведь ты мне особо и не мешала, – заметила Юда.

      Вила нахмурилась, взяла гребень и села перед зеркалом. В ее русых волосах запутались листья. В расстроенных чувствах она попыталась выковырять их, но ничего не вышло. Юда отобрала у сестры гребень и взяла прядь ее волос.

      – Ты даже о себе позаботиться не можешь, а пытаешься думать про какого-то оборванца. Видела его одежду? У него точно что-то не так с головой. Какой нормальный парень будет одеваться в подобное?

      – Не забывай, что прошло пятьсот лет, – фыркнула Вила, глядя на отражение сестры.

      Они с ней с детства были не только неразлучны, но и похожи. Мать родила близнецов, и девочки играли со своим сходством так, как хотели.

      – Ай! –