Как работает эмпатия. Чувствуй и побеждай. Леонид Кроль

без особых выразительных средств, без треска и блеска; косноязычно обвораживая, в полной внутренней уверенности, что и в других ничего, кроме пустоты и «никаковости», нет. Я никакой, но и вы все – никакие, именно поэтому я так хорошо вас чувствую. Это опять-таки типичный вариант эмпатии для скомпенсированного нарциссичного человека: быстрые взгляды то в зеркало, то на сам реальный предмет. Долго смотреть наш Рэба, впрочем, не может – люди его безумно раздражают.

      Конечно, он дико неуверен в себе и слаб. Он даже пускает слезу в момент неудачи. И своего лица у него нет, только «съемные протезы». Хорошо сказал об этом Шварц в «Драконе», когда главный герой, незаметно повернувшись, показывал вдруг другое свое обличье, такое же иллюзорное, как и прежнее. И из-за своей слабости он мстителен. Сам он знает, что он мал и исчезающ, но другим чрезмерной проницательности и пренебрежения к себе не прощает. Внутри у него раздражение, ощущение бессмысленности, тщеты и всеобщей показухи (ему удобно играть в доверие к своим и ничего не менять). Это та смесь неуверенности и наглости, которая отличает мелкого шулера: радость, что можно напасть, и, пока «прет», он может делать это безнаказанно. Неожиданные появления и исчезновения – это тоже радость от контроля над ситуацией, от своего хозяйствования в ней. Более крупных хищников на горизонте нет, и наша моль может резвиться, казаться крупной, любоваться собой (в каком-то особом ракурсе).

      Он существует в таком формате, что и разоблачения (что именно по факту он сделал), и нравственность, и оппозиции правды/лжи, красоты/уродства перестают играть какую-либо роль. Это «для детей», «несерьезно» – серьезны только оттенки серого, «на нашем уровне можно быть только одновременно и подлецом, и принципиальным человеком» – эдакое прикладное ницшеанство. Вообще, он не любит ничего, но иногда всматривается в детали, пытаясь пробудить в себе хоть какое-то чувство (главным образом легкую сентиментальность). Циничен он уже потому, что ему все время приходится «линять», и завтра он не может исполнять то, что было вчера. Ведь умные люди должны понимать, что все – только ветер! Часть времени он проводит, закрыв глаза, говоря в тональности тихой змеи, – но вдруг может открыть глаза и перейти на истерический крик.

      Живется ему неуютно. Мир сероват, грязноват, ему все время трет и жмет, всегда наготове раздражение, усталость от различения оттенков серого; никакого удовольствия – только иногда облегчение, возможность прикрыть глаза. Его умение быть никаким, но создать у собеседника ощущение, что его слушают и понимают, – это искусство хорошего дознавателя-провокатора, который сидит и поддакивает, чтобы ты высказал всю подноготную. Сам же он остается глубоко безразличным, пустым, невыразительным, обезличенным; любые особые приметы он стирает специально и выходит каждый раз как tabula rasa. Идеальный никакой. Шпион. Человек-привидение.

      Узнали?

      Игра и красота

      Мы уже описали несколько возможных выходов в эмпатию для нарциссических