Голубая моль. Владимир Алексеевич Сметанин

совете решили, что это вполне приемлемо – как-никак полная определенность с работой и полная занятость. Опять же денежное, вещевое и прочее удовольствие. И, в крайнем случае, можно уволиться. Но это уж при непреоборимых обстоятельствах. Родители убедились, что решение сына твердое и уже только этим были довольны. Ну, в самом деле: отговори его, а что предложить взамен? Все так зыбко и неустойчиво. Сегодня есть – а завтра нету. И если при этом у Власа что-то не заладится, виноваты будут они. Нет уж! Пусть идет своим путём. Служат же люди – и не обижаются. Ну да, конечно, надоедает всё одно и то же, но и на любой работе так: кому она не обрыдла? Особенно если человек имеет только одну запись в трудовой книжке длиной в три десятка лет. А если четыре?

      Влас давно уже заметил одну свою особенность: он плохо переносил, если кто-то был у него за спиной; в случае, если приходилось усаживаться, садился лицом к двери. Двигаясь по улице, он всегда замечал, если следом двигалась бездомная дворняга, присматриваясь к его пяткам и принимал меры. Понимая, что это дано не всем, втайне решил, что он прирожденный разведчик, а может быть, контрразведчик. С течением времени убеждение, что его призвание – военная служба, только крепло. Он начал делать по утрам зарядку, обливаться холодной водой и кидать в огороде кирпичи – правой, левой рукой, а в заключение тренировки обеими вместе. Кирпичи заменяли ему противотанковую гранату. Само собой, ходил он также на секцию борьбы, а в порядке самостоятельной подготовки, кроме метания кирпичей, поднимал еще гири. В связи с чем пользовался определенным авторитетом у сверстников. Особенно, когда дело доходило до потасовок с «деревенскими», то есть учениками Коковищенской школы, которая всех коковищенских детей вместить не могла. Поэтому жители крайних, соседствующих с Кокой улиц были приписаны к третьей городской школе и имели прозвище «городских собак», в то время, как учащиеся Коковищенской школы именовались «колбасой деревенской», а чаще – просто колбасой. Почему колбасой – непонятно, так как в селении никогда производством этого продукта не занимались. В прежние времена противостояние имело угрожающий характер, но постепенно почти сошло на нет: то ли молодежь пошла слишком ленивая, то ли уж очень была занята – уроками, секциями, кружками, компьютером и айфоном – так или иначе схватки случались лишь от случая к случаю и приобретали характер ЧП. Власу было не очень-то нужно отстаивать интересы городских, в то время, как и они, и он сам были, если в натуре разобраться, все-таки деревенскими. И летом, когда дурацкие школьные штудии забывались, забывалась и эта межшкольная усобица, в Коковище между младшими жителями наступали взаимопонимание и согласие. Так что эта вражда по географическому признаку без иной подпитки истощалась и усыхала до крайности. То есть до начала следующего учебного года, когда она вновь пробуждалась к жизни, вяло и без былого азарта.

      Влас успешно поступил в военное училище и теперь, когда приезжал домой и появлялся в присутственных местах при полной форме,