Голубая моль. Владимир Алексеевич Сметанин

неизвестно когда, да и вообще – ожидалась ли? Андрей решил воспользоваться случаем и известить старшего Вершинина о непотребствах, чинимых младшим . Василий ввиду позднего часа уже спал, а может, прикидывался, что спит, но никак себя не проявлял, в то время, как братья и сестра занимались уборкой посуды. Егор Егорович со своим другом перебрались на веранду, где к ним и присоединился Андрей.

      – Тут у меня коротенький разговор насчет Василия – начал он.

      –Василия? – нахмурился Вершинин, заранее не ожидая никаких приятных известий.

      – Ну да. Он там в школе разбил окно и классная, которая Ирина Петровна, пошла сегодня к вам – дозвониться не могла, у вас телефон не работает.

      – Не работает? Что это с ним? До последнего времени работал. Надо проверить. Ну ладно, значит, Ирина Петровна пошла к нам. Но мы ее как-то не видели.

      – Да, конечно. Она просто не дошла. Он подпили доску, которая через Коку.

      Мария Васильевна, заглянувшая узнать, не надо ли чего, всплеснула руками, а глава семейства стал багроветь.

      – Но ничего страшного не случилось. – Поспешил успокоить их родственник.– До доски она не дошла – там случайно оказался я, и она ушла домой. Но обязательно придет. А стекло я вставлю – пообещал.

      – Ну, я ему покажу! – грозился Егор Егорович, в то время, как его московский гость давился от смеха.

      –Ты-то, Андрюха, как там оказался?

      –Ну как – как? На день рождения шел, вестимо.

      – Тогда, значит, ты в воду попал7

      –Да, было немного.

      –Ну, тогда надо опять же выпить – от простуды. Я и то смотрю – ты все чихаешь. Давайте поднимем!

      Выпили, с целью уберечься от простуды, и Андрей, с чувством честно исполненного долга, засобирался домой. Но Еегор Егорович запротестовал:

      – Я вижу, ты совсем трезвый. Уклонялся, что ли? Так ты лихоманку не задавишь. Давай-ка выпьем по следующей. Может, тебе с перцем? Не надо? Ну, смотри, только выпивай ответственно.

      – Понимаешь, от простуды это основное лекарство – продолжал он, когда все трое выпили и закусили. В зоопарках, в цирках разных дают зверям в холода вино для сугрева. Слонам там, гиппопотамам – разной южной скотине. Наши бедные воробьи – голос его дрогнул – в сорокаградусные морозы перебиваются собственными силами. Ты прикинь: слон, такая туша, пользуется кагором, ведро за один присест выпивает, а наш совсем махонький воробей… Егор Егорович огорченно махнул рукой:

      –Ему бы кто-нибудь хоть немного самогонки поднес, не до хорошего. Он бы тогда и не такие морозы выдержал.

      – Очень ты правильно сказал, Егор, – поддержал его московский гость. У нас уж так заведено: все лучшее иностранцам, а своим… И-эх! – и гость расстроенно махнул рукой. Но вот насчет самогонки – тут можно поспорить: на западе у нас, да и не только у нас, предпочитают питье собственного приготовления. Ты поставь ему магазинской водки – так он насмерть оскорбится.

      –Ну да – согласился Егор Егорович – а здесь вот наоборот: если ты поставил