Мегрэ сердится. Жорж Сименон

правда ли, отец для своего возраста еще очень подвижен?

      Другими словами: «В доме, конечно, что-то происходит, но вас это не касается. Продолжайте есть, а до остального вам нет дела».

      – Он регулярно обыгрывает меня в теннис, а я ведь считаюсь неплохим игроком. Это удивительный человек…

      А Мегрэ, глядя в тарелку, повторил за ним:

      – Удивительный…

      Кого-то заперли в комнате, там, наверху. Это было ясно. Как видно, узнику надоело сидеть взаперти, и перед ужином Малик вынужден был подняться наверх, чтобы приструнить его.

      Воспользовавшись тем, что вся семья собралась за ужином в столовой, этот кто-то решил сбежать. Он выпрыгнул из окна прямо на клумбу с гортензиями.

      Именно этот шум от падения на клумбу и услышали одновременно и Малик и комиссар.

      Малик выскочил за дверь. Видимо, дело было серьезное, настолько серьезное, что хозяин дома не посчитался с тем, что поведение его может показаться странным.

      – Ваш брат тоже играет в теннис? – спросил Мегрэ, подняв голову и глядя в упор на молодого человека.

      – Почему вы это спрашиваете? Нет, мой брат не занимается спортом.

      – Сколько ему лет?

      – Шестнадцать… Недавно он провалился на выпускном экзамене, не сдал на бакалавра… Отец пришел в ярость…

      – Поэтому он и запер его в комнате?

      – Наверно… Жорж-Анри и отец вообще не очень-то ладят…

      – Зато вы с отцом, как мне кажется, очень хорошо понимаете друг друга. Не так ли?

      – Довольно хорошо.

      Мегрэ случайно посмотрел на руку хозяйки дома и с удивлением заметил: она так крепко сжала нож, что у нее побелели суставы.

      Они сидели все трое в ожидании, в то время как дворецкий еще раз переменил им тарелки. Стояла такая тишина, что слышен был даже легчайший трепет листвы на деревьях.

      Прыгнув в сад, Жорж-Анри пустился бежать. В каком направлении? Конечно, не в сторону Сены. Тогда бы они его увидели. За домом, в глубине парка, проходила железнодорожная линия. Направо был сад, окружавший дом Аморелей.

      Отец, должно быть, бросился вслед за сыном, и Мегрэ не мог сдержать улыбки при мысли о том, как, вероятно, разъярен Малик, вынужденный вести это бесславное преследование.

      Они успели съесть сыр, потом десерт. Пора было встать из-за стола и перейти в гостиную или, пока еще не стемнело, на террасу. Посмотрев на часы, комиссар заметил, что хозяин дома отсутствует уже двенадцать минут.

      Однако мадам Малик не поднималась из-за стола. Сын незаметно попытался напомнить ей о ее обязанностях, когда в соседнем холле наконец послышались шаги.

      Это был Сборщик. Он, как всегда, улыбался, но улыбка у него была натянутой, к тому же от Мегрэ не ускользнуло, что он успел переодеть брюки. Эти тоже были белые фланелевые, но свежевыглаженные – видимо, только что вынутые из шкафа.

      Должно быть, Малик на бегу зацепился за куст или плюхнулся в ручей.

      По-видимому, ему и не пришлось бегать далеко. И все же его быстрое появление было