Навигатор из Нерюнгри. Евгения Кретова

Василием, кстати, зовут. Друзья зовут Василевсом. За ум и сообразительность. И за скромность ещё, – балагурил парень, усаживая Ульяну в медицинское кресло, обтянутое мягкой ворсистой тканью, и закрепляя полупрозрачные браслеты-крепления на запястьях и щиколотках. – Ты же уже знаешь, что это за оборудование?

      Девушка кивнула и нахмурилась. Облизнула пересохшие губы. Василий посмотрел куда-то вдаль, сквозь зеркальную поверхность на панелях, присел перед ней на корточки. Оказавшись с ней почти на одном уровне, заглянул в растерянные глаза:

      – Ну, я всё равно уточню некоторые моменты. Просто, чтобы упростить нам всем задачу. Смотри, Ульян, вот эта штука, – он погладил выпуклый бок аппарата, – навигационное кресло. Ты на тренажёре уже летала, ведь? – девушка кивнула. – Ну, во-от. Но то была игрушка просто, симулятор, с программой и моделированием. А на настоящей машинке хочешь прокатиться?

      Ульяна затаила дыхание:

      – А если скажу, что не хочу?

      По лицу парня пробежала тень удивления, сметая напускную беззаботность. Взгляд приобрел жесткость:

      – Но ведь ты так не скажешь? Потому что иначе для нас всех это станет большой проблемой.

      Ульяна кивнула:

      – Не скажу, не волнуйся. Я просто боюсь что-нибудь сломать.

      – О, об этом можешь не волноваться, – усмехнулся он, поднимаясь в полный рост. – Всё, что можно сломать, я уже сломал… Смотри, сейчас я передвину вот этот тумблер, ты почувствуешь сла-а-абенький укол. Как комарик цапнет. Только по всему телу, – он выразительно развёл руки. – Такая большая многоногая мурашка пробежится.

      – Поняла. И что дальше будет? – Ульяна старалась унять дрожь в голосе. От этого начала икать.

      Пальцы нервно вцепились в поручень, чувствуя как ворсинки шевелятся, присасываясь к коже.

      Василий искоса взглянул на неё:

      – Там посмотрим. Ну, что, готова? На счет три: раз… ТРИ, – обманул он и дёрнул рукоятку тумблера.

      Ульяну словно током прошибло. Онемение в руках сменилось ноющей болью, хотелось вырвать руку и прекратить пытку.

      Она стиснула зубы.

      Голос Василия подсказал:

      – Ты не зажимайся. Постарайся расслабиться.

      Ничего не происходило. Она не видела звёзд. Не видела звёздный ветер.

      – Я ничего не чувствую, – на всякий случай призналась она. – И не вижу.

      Василий добродушно захохотал где-то справа:

      – Так ещё и не надо. Погоди, капсула сейчас активируется. Это же ваш первый контакт.

      Ульяна хотела уточнить: «Первый контакт с кем?», – но не успела. Голос Василия стал мутнеть, тонуть в неясных шорохах, посвистывании.

      Какофония заглушала всё остальное. Ульяна перестала слышать биение собственного сердца, перестала его ощущать. Она стала больше, неповоротливее. Кожу приятно холодил ветер, напевая затейливую мелодию. Девушка прислушалась к четкому, как пульс, ритму, равномерно перескакивающему с одной тональности на другую.

      Раз-два-три. Хлопок. Раз-два-три. Хлопок.

      Опора под спиной исчезла. Растаяли и крепления на запястьях.

      Словно в глубокое черное