Демоны ее прошлого. Ирина Шевченко

взять себя в руки. Фигурально выражаясь. В действительности же в руку, здоровую, он взял перебинтованную кисть, прижал ее к груди и, стиснув зубы, мужественно терпел расползающийся по лопаткам зуд, изредка позволяя себе словно невзначай потереться о дерево.

      За время, пока он страдал в засаде, из общежития вышло уже немало девушек, но Элеонор среди них не было. Возможно, ночной инцидент на весь день испортил ей аппетит и ждать дальше не имело смысла. Но Оливер ждал.

      И не он один. Сосредоточившись на спускающихся с крыльца студентках, он не сразу обратил внимание на прохаживающегося у крыльца юношу, а ведь тот был ему хорошо знаком. Реймонд Бертон, незадачливый аллергик из курируемой ректором группы. Если бы в день отбора парня не угораздило столкнуться с фобосами, а Элеонор не пришла ему на помощь, показав себя далеко не бесчувственной ледышкой, Оливер не изменил бы первоначального мнения о девушке, не взял бы на свой курс и вчера вряд ли заговорил бы с нею. Значит, мистер Бертон был косвенно виновен в том, что его куратор сейчас прятался под иллюзией, баюкая ноющую руку. Отсюда и невольно вспыхнувшая в глубине души неприязнь. Хотя тот факт, что ждали они оба, скорее всего, одну и ту же особу, тоже сыграл роль, ведь теперь, чтобы поговорить с Элеонор, придется как-то отвлечь от нее провожатого.

      – Рей! – Сбежавшая с крыльца девица без стеснения ухватила молодого человека под руку. – Давно караулишь?

      Что ответил Реймонд, Оливер не расслышал, а вот девица, в которой ректор опознал ту самую куколку, чью кандидатуру он отклонил на отборе, говорила так громко, что слышал ее не только стоявший в десяти ярдах маг.

      – Нелл на ужин не пойдет. Сказала, не голодная. Бродила где-то полдня, на свидание, наверное, бегала…

      Куколка захихикала и потащила Бертона в сторону столовой. Оливер выждал немного и тоже пошел. В общежитие.

      Иллюзию не снимал. Сигнальную сеть, призванную оповестить смотрительницу о визитере, миновал легко: у ректора были преимущества перед мальчишками, рвущимися в окна к подружкам. В холле остановился невидимый перед списком жиличек и узнал номер комнаты мисс Мэйнард.

      В третьем общежитии жили девушки из простых семей, преимущественно стипендиатки, чья родня не в состоянии оплачивать дополнительный комфорт. Вместо персональных ванных тут была общая купальня, прачечная, предоставлявшая воду и мыло, но не прачек, уборкой помещений студентки тоже занимались самостоятельно, а в комнатах размещалось до пяти человек. Элеонор, как староста, могла переселиться в отдельную комнату, но Оливер знал, что она предпочла дополнительные талоны на питание, а с жильем, если верить списку, ей по меркам общежития и так повезло: соседка у нее была только одна – наверняка та самая болтушка, что ушла в столовую. Значит, разговору никто не помешает.

      На втором этаже Оливер остановился перед нужной дверью, избавился от защитного полога и постучал. Когда на стук никто не отозвался, вошел. Не хотелось