Демоны ее прошлого. Ирина Шевченко

знала, что не нужно спешить с возвращением в общежитие, и почти не удивилась, когда Алан присел рядом.

      – Ты не можешь ничего рассказать или не хочешь? – спросил он без предисловий.

      – Не вижу смысла. Случившегося уже не изменить, да это и не нужно. Разве тебя чем-то не устраивает твоя жизнь?

      – А твоя? Твоя жизнь тебя устраивает?

      – Вполне.

      Хотелось верить, что он не уподобится жене и не сбежит, сердито сжимая кулаки и вымещая злость на подвернувшихся под руку ветках. Прежний Алан так не поступил бы, но кто знает, вдруг привычки в семье передаются подобно инфекциям?

      – Я сказала Сью, зачем я здесь и чего хочу. Думаю, наши желания совпадают. Всем нам выгодно сохранять прежнее положение вещей и не создавать проблем себе и друг другу. Ты же не хочешь проблем?

      – Ты мне угрожаешь? – рыкнул Алан. Синие глаза потемнели от гнева. – Угрожаешь моей семье?

      – Я? – Голос дрогнул, но не от страха, а от незаслуженной обиды. Если бы Нелл могла взглянуть на себя со стороны, вместо сдержанной молодой женщины увидела бы растерянную девчонку, готовую вот-вот расплакаться. В следующую секунду она взяла себя в руки и покачала головой. – Не угрожаю. Неверно выразилась, прости.

      – Ты прости, нервы, – проговорил он, отворачиваясь.

      Заметил. Понял. Но не поверил, иначе не вытащил бы из кармана складной нож и не положил бы его на скамью между ними.

      Объяснений не требовалось.

      Нелл взяла нож, открыла лезвие.

      – Я действительно не хочу проблем, – пробормотал Алан. В глаза не смотрел – только на ее руку, с которой покатились на траву алые капли.

      – Пусть моя кровь станет залогом, – произнесла Нелл ритуальную фразу. Она так торопилась покончить с этим, так крепко сжала лезвие, что рассекла ладонь слишком резко и глубоко, но боль не мешала говорить: – Клянусь, что не желаю зла и не причиню его намеренно ни тебе, Алан, ни Сюзанне, ни вашим детям.

      – Намеренно? – уточнил он, морщась.

      – Я могу ручаться лишь за свои поступки, а не за их последствия. И от других не прошу большего.

      Она протянула ему нож. Несколько минут назад готова была поверить на слово, но Алан сам напомнил о том, как далеки те времена, когда они могли доверять друг другу. Выслушав ответное обещание, достала из сумочки платок и портсигар. Платком перетянула порез. Закурила.

      – Так странно, – в пустоту произнес Алан.

      Нелл промолчала, и он, поняв, что говорить уже не о чем, ушел.

      Она тоже не видела причин задерживаться в парке. Нужно было вернуться в общежитие, перевязать руку и немного поспать, ведь ночью ей этого толком не удалось. Причину, по которой она не выспалась, Нелл старалась не вспоминать, надеясь, что и причина не вспомнит о ней.

      Копание в архивах не дало результатов. Как сообщали газеты, отец Хелены, Эрик Вандер-Рут, работавший когда-то все в том же Глисетском университете, скончался от сердечного приступа, спровоцированного