Демоны ее прошлого. Ирина Шевченко

комплимент, мисс.

      Злился?

      Да. На себя. За то, что принял нелепые эти объяснения. Не нашел, да и не искал, если честно, нужных слов. Признал без возражений ее правоту и, получалось, ее вину.

      Спокойнее так?

      Да если бы…

      Если бы не понимать ничего, то, может, и было бы спокойнее.

      Ведь спонтанная же трансляция.

      Неосознанная.

      Неуправляемая.

      Никакого расчета, никакой фильтрации эмоций. Никакой фальши.

      Не важно, что она говорила. Ему и слушать не нужно было – просто вспомнить, что сам чувствовал, ведь чувствовал он то же, что и она. И на самом деле это ей вчера было плохо и тоскливо, это она пряталась от всех в темной беседке, она потом, когда он появился, пожелала, чтобы он не уходил, потому что ей, а не ему, не хотелось оставаться одной и нужно было поговорить хоть с кем-нибудь.

      А то, что случилось после…

      Может, и несчастный случай. Но для нее по итогам – несчастнее. Потому что он провел ночь с потрясающей женщиной. А она проснулась в постели ректора. И судя по некоторым фразам, ожидала от этого ректора теперь чего угодно, вплоть до того, что он исключит ее из группы, а то и из академии.

      Но разве он опроверг эти домыслы?

      Оливер со злостью пнул кресло, но этого показалось мало, и он со всей силы ударил кулаком по стене.

      Этого оказалось уже много. Боль прошила руку от пальцев до плеча, заставила взвыть в голос и выдавила слезы из глаз. Зато дурь из головы выветрилась тут же вместе с желанием продолжать бесполезное самоедство.

      Но руке это уже не помогло. Костяшки распухли, печатка, врезавшись, вспорола кожу на пальце. Боль не желала ослабевать даже после льда, а универсальное анестезирующее заклинание, хоть и действовало, подвижности разбитой кисти не возвратило.

      Промучившись с четверть часа, Оливер пришел к выводу, что без помощи специалиста ему не обойтись. Прошел в кабинет, снял здоровой рукой трубку телефонного аппарата и, плечом прижав ее к уху, набрал прямой номер.

      – Поздравляю, – брякнул, окончив осмотр, Грин. – Извините, что руку не жму. У вас там переломы пястных костей и пары фаланг, повреждения межфаланговых связок и растяжение запястья. Говорите, упали? А впечатление, будто устроили спарринг с кирпичной стеной.

      – С каменной ступенькой, – слабо усмехнулся Оливер. – Она поставила мне подножку, а я в отместку приложил ее кулаком.

      – Разве что так, – флегматично отозвался целитель. – Кулаком в отместку. Потому что при падении выставляют обычно ладонь… Ну да ладно, свои разногласия со ступенькой решите сами, мое дело – лечение. Знаю, о чем вы попросите, и сразу скажу: не рекомендую.

      – Что не рекомендуете?

      – Скоростное восстановление на амулетах. Отек я сниму и соответствующее плетение, чтобы ускорить выздоровление и избежать осложнений, наложу, но для нормального сращения костей и связок предлагаю дать организму какое-то время.

      – Сколько? – Спорить с доктором не хотелось, а глупость должна быть наказуема.

      – Не больше пяти дней. Мы с Бет хотели пригласить вас на ужин