Демоны ее прошлого. Ирина Шевченко

увидел привидение.

      Хотя почему «как будто»? Он и увидел привидение. Бледный призрак той, кем она была раньше.

      Не сосчитать, сколько раз Нелл представляла себе их встречу. Представляла, как они сталкиваются вот так же, и он отворачивается, не узнав…

      Но, наверное, она не так сильно изменилась, как ей казалось.

      – Нелл. – Дрожащие пальцы вцепились в ее плечи. – Это… это же ты?

      Можно было сбежать и позволить ему убедить себя в том, что он обознался. Но он здесь, в академии, а значит, рано или поздно они встретятся снова.

      – Это я. Здравствуй, Алан.

      С начала праздника прошло не больше часа, но маленькие оплетенные плющом беседки уже оккупировали юные влюбленные.

      – Что у вас тут? – Голос Алана дрожит от волнения, но застигнутой за поцелуями парочке слышится гнев. – Возвращайтесь в зал.

      Девушка испуганно ойкает, норовит незаметно проскользнуть мимо. Юноша прячет недовольство во взгляде, кивает с ложной покорностью:

      – Хорошо, профессор.

      – Уже профессор? – Нелл улыбается одними губами. – Поздравляю.

      Поздравление остается без внимания.

      Руки Алана касаются плюща. Сила льется с пальцев, на одном из которых блестит золотом обручальное кольцо, напитывает соком зеленые побеги. Гибкие плети шевелятся, разрастаются, плотнее опутывают беседку, пряча от случайных взглядов тех, кто внутри.

      Столько приготовлений ради короткого разговора.

      У него лишь два вопроса: «Как?» и «Почему?»

      У нее один ответ: «Какая разница?»

      Он думает, что у него есть право знать.

      Она знает, что некоторые вещи должны навсегда остаться в прошлом.

      – Почему, Нелл? Почему?

      Она пожимает плечами. Потому что считала, что так будет правильно? Лучше – всем, включая его?

      – Меня зовут Элеонор, – говорит она, вынимая из сумочки сигареты. Вытаскивает одну, заправляет в мундштук. – Элеонор Мэйнард. Двадцать два года, сирота. – Огонек вспыхивает на кончике пальца, и легкие наполняются дымом. – В этом году поступила на спецкурс по темным материям и планирую его закончить.

      Он молчит. Смотрит на нее долго и пристально, выискивая черты той прежней, и не находит. А она замечает с грустью, что сам он почти не изменился. Не внешне, во всяком случае. Все так же хорош собой. По-юношески строен. Редкие морщинки пока незаметны на высоком лбу и вокруг глубоких синих глаз. Волосы он так же собирает на затылке в короткий хвост и подвязывает черной лентой.

      – Я здесь не из-за тебя, Алан, если вдруг ты подумал об этом, – выдыхает она вместе с дымом. – Я лишь пытаюсь устроить свою жизнь. Снова. И не собираюсь вмешиваться в твою.

      – Элеонор, – повторяет он потерянно. – Двадцать два года… Семь лет учебы… Почему?

      Потому что легче начать новую жизнь, чем вернуть старую.

      И не все из той жизни хочется возвращать.

      А то, что хотелось бы, уже не получится.

      Нелл говорит ему это, но мысленно.