Силиконовая надежда. Марина Крамер

– сказать это невозможно. Нужно брать себя в руки.

      – Да, хочу. Можно, я к тебе приеду?

      – Приезжай. Только у меня, кажется, холодильник пустой.

      – Я не хочу ужинать. – Нет, так не годится, нужно побольше заботы в голосе, побольше мягкости. – Но я очень хочу тебя увидеть, соскучилась. А ты, наверное, голодный сидишь, раз в холодильнике пусто?

      – Ну, там не то что… наверное, есть яйца, молоко какое-нибудь…

      – Прекрасно. Я сейчас приеду и посмотрю, что можно сделать.

      Придется заехать в супермаркет, мужчина должен быть сыт.

      Примерно через час я оказалась в другой части города, стояла с большим пакетом, полным продуктов, у кирпичной девятиэтажки и нажимала кнопки домофона. Вот и дверь квартиры на пятом этаже, она открыта – меня там ждут. Переступив порог, я почувствовала странный запах, от которого слегка закружилась голова. Значит, он снова курит травку, а ведь обещал не делать этого.

      – Ань, я в кабинете, – раздался его голос из глубины квартиры, и я, сбросив туфли, прошла сперва в кухню, встретившую меня горой посуды в раковине, а затем в кабинет – длинную узкую комнату с никогда, кажется, не поднимавшимися плотными шторами изумрудно-зеленого цвета и огромными шкафами от пола до потолка, тянувшимися вдоль стен. За столом у окна сидел молодой мужчина с всклокоченными волосами, одетый в грязную серую футболку и спортивные брюки. Перед ним стояла пепельница и большая кружка, в тонких длинных пальцах тлел косячок.

      – Ты ведь обещал, – укоризненно произнесла я, глядя на зажатый в пальцах косяк.

      – Ой, да брось! – отмахнулся мужчина. – Это же трава, ничего страшного.

      – Не говори глупостей. – Я приблизилась и решительно отобрала остаток, унесла его в туалет и спустила воду в унитазе.

      – Весь кайф обломала, – со вздохом констатировал за моей спиной Гек – так его называл Миша.

      – Тебе достаточно. Идем лучше в кухню, я тебе что-нибудь приготовлю.

      – Нет, сперва мы идем лучше в спальню, и там я тебе кое-что покажу, – ухмыльнулся он, довольно бесцеремонно запустив обе руки мне под футболку.

      В такие моменты я всегда четко понимала – все, что угодно, но я никогда не окажусь на панели, не смогу преодолеть это мучительное чувство, когда приходится отдавать свое тело тому, кто не вызывает в тебе никаких эмоций, кроме тошноты. Хотя… то, что я делаю сейчас, мало чем отличается от торговли телом на улице. Ничего, скоро все это закончится. Я больше никогда не буду делать того, что мне противно, Миша обещал…

      Я не раз ловила себя на том, что никогда не открываю глаз, пока мы с Геком в постели. Никогда – что бы ни происходило, словно боюсь увидеть себя со стороны. Гек хороший любовник, но внутри у меня такая пустота каждый раз, что, кажется, толкни он меня – и услышит гулкое эхо. Я ничего к нему не чувствовала, даже тяги не испытывала, но отказать не могла. Миша вполне конкретно сказал – чтобы вела себя так, словно влюблена в него по уши. Если бы не Миша… если бы не мое обещание помочь,