Так становятся звёздами. Екатерина Оленева

Папочка пожелал, чтобы брат познакомился со своей невестой, герцогиней Ревиндэйлской.

      Маркелло вклинился между девушками и дверью:

      – При всём уважении, – пробормотал он, – не думаю, чтобы господин принял вас.

      Но Эффи не собиралась отступать. Вскинув голову, напустив на себя самый властный вид, она высокомерно молвила:

      – Ты всего лишь слуга и не тебе решать, желает ли мой брат видеть меня или нет. Если он против нашего визита, пусть сам скажет об этом! А сейчас – немедленно отойди в сторону.

      – Как прикажите, госпожа.

      Эффи, подхватив Гаитэ под руку и подвела её к двойным дверям.

      – Как думаешь, что с ним не так? – шёпотом затараторила Лисичка. – Торн болен? Или, что куда более вероятно, снова пьян? Будь с ним поосторожней.

      – Хорошо, – пообещала Гаитэ.

      Эффи заколотила в дверь.

      – Торн, это я, – не допускающим возражения голосом позвала она. – Впусти меня!

      Ответа не было.

      Гаитэ расслабилась, с облегчением подумав, что встреча не состоится, и тут ключ в замке провернулся. Дверь приоткрылась. Эффи тем же манером, каким обычно проскальзывала к Гаитэ, просочилась в образовавшуюся щель. Гаитэ – за ней.

      В комнате было темно. Плотными гардинами Торн устроил в ней искусственную полночь, посреди которой он, в своей белой рубахе, висевшей мешком, походил на полупрозрачный призрак.

      – Какого чёрта ты сюда явилась? Что надо?

      Голос его звучал глухо и ровно.

      – Папочка попросил зайти, – высоким сладким голосом пропела Эффи. – Он очень беспокоится за тебя. Считает, что ты болен. Ты только посмотри на себя!

      Эффидель хотела взять Торна за руку, но тот резко дёрнулся, избегая её прикосновения.

      – Да ты весь горишь, – воскликнула девушка. – Тебя лихорадит!

      – Ерунда, – нервно дёрнул он головой. – Просто подцепил простуду. Скоро пройдёт.

      Ненужно было быть лекарем, чтобы распознать ложь. Расшнурованный ворот рубахи промок от пота и лип к груди так, словно Торн только что вымылся и оделся, не вытираясь.

      – Брат, тебе лучше лечь, – запричитала Эффи. – Нужно немедленно позвать врача.

      – Да не суетись ты! Я уже его звал и принимаю поганое лекарство.

      Заметив Гаитэ, беззвучно стоявшую в дверях, Торн нахмурился, распрямляя плечи:

      – Это ещё кто с тобой?

      Взгляд его поначалу словно вскользь мазнул по Гаитэ, но тут же вновь вернулся задержавшись.

      В нём читалось узнавание:

      – О! Да гостья не нуждается в представлении. Герцогиня Рэйвская, если не ошибаюсь?

      От сухого грубого смеха мороз продрал по коже.

      – Конечно же, я не ошибаюсь. Это с вами мы довольно близко познакомились на днях? Что ж вы сразу-то своего имени не назвали?

      – Вот что за бред ты сейчас несёшь? – всплеснула руками Эффидель, но Гаитэ отметила, что глаза у Лисички острые, пытливые, ничего не упускающие.

      Господи, помоги ей, Гаитэ, дай терпения с этим семейством. И помоги накинуть узду на этого одичалого жеребца! С чего только