Проект 2.0. Наталия Михайловна Федюшина

как девушка подняла руку и коснулась моего лица. Привкус крови на губах заставил резко проснуться.

      – Что такое «Фарус»?

      Этот вопрос был первым, что я услышала, когда открыла глаза. Мужской голос показался очень знакомым. Я осмотрелась и увидела доктора, который сидел на краю кровати. Его ноги не доставали до пола. Он качал ими словно школьник, сидевший на парапете перед зданием науки, где преподавали великие умы. Я попыталась встать, но голова резко закружилась.

      – Не стоит так торопиться, ― заботливо произнес доктор и спрыгнул на пол.

      Его тон расходился со словами. Он был лживым и холодным, словно верхушка айсберга, скрывающая смертельную глыбу под толщей воды. Натолкнешься на него и пойдешь ко дну не хуже «Титаника». Один айсберг смог потопить пароход с двумя четырехцилиндровыми паровыми машинами и паровой турбиной. Со мной он-то уж точно справиться. И глазом не моргнет.

      – Так, что значит это слово? ― повторил вопрос доктор. ― Ты говорила его во сне.

      – У меня амнезия, ― напомнила я. ― Мало ли какой бред может сниться сумасшедшей.

      Доктор ничего не ответил. Его брови сошлись на переносице, словно он не сильно поверил словам. У него были на то веские причины, ведь «Pharus» в переводе с латыни означает маяк. Я знала это, но совершенно не понимала взаимосвязь между ним, моей копией, голосом в голове и доктором. Такие мысли не могли привести ни к чему хорошему. Они только поставили бы под сомнение лечение, а это плохо бы закончилось.

      – Я видел, ты общалась с Маркусом, ― сказал доктор.

      Его слова быстро оторвали от раздумий. Они были словно гром среди ясного неба.

      – Каким Маркусом?

      – Парень с татуировками.

      – А! Этот? ― Сказала я, доигрывая свою ложь до конца. ― Он псих. Даже не помню, о чем был разговор.

      По виду доктора было понятно, что он опять не поверил.

      – Ты знаешь, по какой причине Маркус здесь? ― сухо спросил он.

      – Нет.

      – Этот парень убийца. При чем очень изощренный.

      Фантазия работала быстрее, чем логическая достоверность фактов. Догадки всплыли в голове сами собой. Если Маркус меня знал, не значило ли это, что я тоже здесь по той же причине?

      – Тогда почему он не в тюрьме?

      Хотелось оправдать скорее себя, чем его. Верить, что мы познакомились случайно, а не из-за того, что были в общей группе и часто пересекались.

      – Он убил свою сестру. Нанес тридцать одно ножевое ранение, после чего посадил на кухне за стол и устроил все так, словно она просто пьет чай. Суд признал его сумасшедшим. Маркус опасен не только для окружающих, но и для самого себя.

      С этим было сложно не согласиться. Когда я повернулась к нему спиной, жуткий взгляд пациента до сих пор вызывал дрожь в коленях и ускоренный сердечный ритм.

      – Тебе не стоит с ним общаться, ― сказал доктор.

      На этот раз наши мнения сходились