Проект 2.0. Наталия Михайловна Федюшина

дыма. В отличие от него, я была не против тумана с мятным запахом. Он успокаивал. Видимо курение раньше было вредной привычкой не только у Маркуса. Я повернулась и посмотрела на Мойру. Девушка молчаливо сидела со мной на заднем сидении и смотрела в окно. Она всегда мало говорила, но вид при этом имела такой, словно ей постоянно было что сказать. За окном постройки сменяли друг друга, но бледное лицо девушки оставалось задумчивым, как и тогда, когда мы выехали с заброшенного завода. Их разговор с Маркусом остался в тайне. Я знала, что речь шла обо мне, но на ревность это не было похоже.

      Мойра напоминала собой железную леди, у которой чувства были на последнем месте. Разговаривать с ней не было желания. Я повернулась и решила смотреть в свое окно. До нужного города мы добрались, когда сгущались сумерки. Охраны здесь не было, поэтому удалось без приключений проехать за стену. Как объяснил Иллюзионист, это один из первых городов, которые закрыли на карантин. Здесь давно не видели живых душ. Город стал на карте призраком, как бы ужасающе это не звучало. У него даже отобрали название, и по документам он числился как «Зона ― три». То же самое было выведено белой краской на серой стене, когда мы проехали вход и двинулись дальше.