Проект 2.0. Наталия Михайловна Федюшина

Проходила практику в тюрьме строго режима в городе Норигтон…»

      – Что это? ― Спросила я, оторвав свой взгляд от бумаги.

      – Твоё резюме.

      – Это я вижу, но разве людей склонных к суициду допускают к работе психотерапевтом?

      – В том то и дело, Кора, что ты не больна. Твоя история болезни ― выдумка, а тот, кто поставил диагноз, даже не настоящий доктор.

      – Но я ведь убила человека…

      – Это они хотят, чтобы ты так думала, ― ответил Иллюзионист. ― Труп уже был в квартире, когда ты туда пришла. Это был сотрудник Нимада. Они убрали своего же человека, чтобы тебя подставить и признать сумасшедшей. Тоже случилось и с Маркусом. Сотрудники организации убили его сестру и сделали все, чтобы улики указывали на него.

      – Но зачем? ― Спросила я, чувствуя, что мозг превращается в овсянку.

      В этой истории многое не сходилось. Обычный психотерапевт для такой крупной компании был мелкой песчинкой или засохшим цветком в большом офисе. Никто бы не стал подставлять никому не нужного человека. Легче было бы его просто убрать. Что-то в этой истории не сходилось.

      – Что могло заставить их обратить на меня внимание?

      – Они знают, что мы пытаемся уничтожить Проект, ― ответил Иллюзионист. ― В тот день, когда ты якобы убила человека, мы договорились о встрече. У тебя была формула того самого лекарства, которое нам необходимо нейтрализовать. Люди Нимада узнали об этом. Они добрались до тебя быстрее, чем мы успели встретиться.

      Я стояла и смотрела на листок бумаги, словно это извещение о смерти. Вся правда оказалась ложью. Доктор занял моё место после того, как накачал препаратами и бросил умирать в закрытой камере. Он смотрел на меня и упивался тем, что сам же и создал. Словно доктор Франкенштейн, который сотворил монстра из гниющей плоти мертвецов. Но покойник не может стать живым, а тело не способно передать чувства, если нет сознания. С памятью утратилась возможность стать прежней. Теперь все было иначе. Я была мертвой. Чужой. Назад пути не было, а будущее пугало своей неизвестностью.

      – Может, ты вспомнишь формулу, которую собиралась нам передать, ― вмешался Маркус.

      Его голос отрезвил, словно выстрел из дробовика ранним утром.

      – Нет, ― ответила я. ― Голова пуста и если формула там и есть, то очень глубоко.

      На этот раз слова были правдой, не считая того, что их проблемы волновали сейчас меня меньше всего.

      – Может, ты видишь видения? ― неожиданно спросил Иллюзионист. ― Иногда у людей с амнезией память пытается дать о себе знать через сны или галлюцинации.

      Я тяжело вздохнула и потерла двумя пальцами переносицу. Мигрень начала напоминать о себе и нарастала с каждой секундой.

      – Мне снится лишь выжженная земля, старая хижина, девушка похожая на меня и маяк…, ― на этом голос прервался.

      – Ты что-то вспомнила? ― спросил удивленно Маркус.

      Он подался вперед, когда я воскликнула:

      – Маяк! Записка!