Бог ненавидит нас всех. Хэнк Муди

опасности, – говорил он, немало удивив меня тем, что использовал выражение „доверенное лицо“. – Не бывает людей настолько ленивых, чтобы не оторвать задницу от стула и не прийти за дурью лично. Въезжаешь?» А вот полиция, судя по опыту Рико, как раз горазда «на подставы в таком духе».

      Я говорю парню, что не знаю никаких таких Дэнни.

      – Дэнни Карр, – настойчиво гнет он свое. – Он сказал, что тебе Бенджамин[6] светит, если поднимешься в офис.

      Странное дело: если предлагают подзаработать деньжат сверху оговоренного, значит это вряд ли подстава. Очередной рикоизм гласит: «Копы не имеют права заводить дело на человека, которому сами пообещали забашлять за совершение противоправных действий».

      – Ну и какого хрена я должен переться в его офис?

      Парень пожимает плечами и разводит руками:

      – Работать на Дэнни – значит делать то, чего он хочет, причем ровно тогда и ровно так, как он этого хочет. Другими словами, как говорит сам Дэнни, никакие «почему» не входят в мои обязанности.

      – Тебя послушаешь, так сердце кровью обливается от жалости. Вот только есть одно маленькое «но»: я  на Дэнни не работаю.

      – Я, видимо, тоже не буду, если не приведу тебя к  нему. Да ладно тебе, пошли. Сто баксов за десять минут лишней работы – неплохие бабки.

      Я лихорадочно пытаюсь уловить еще какие-нибудь признаки опасности. Черт, откуда мне знать?

      – Ты коп? – спрашиваю я его, решив вернуться к стандартному сценарию.

      – Охренел, что ли? Нет, конечно! – с нервной улыбкой отвечает парень. – С чего ты вдруг решил, что я коп?

      Инстинкт самосохранения в конце концов сдается под натиском жадности: мне же предлагают вдвое с лишним увеличить мой дневной заработок. Вслед за парнем я пересекаю улицу и захожу в какой-то бизнес-центр. В холле мой провожатый привычно кивает охраннику. Мы заходим в пустой лифт и едем на двадцать четвертый этаж.

      Как только двери лифта закрываются, парень протягивает мне руку.

      – Рик Клири, – представляется он.

      – О’кей, – говорю я, не подав ему руки.

      – Значит, ты типа нового наркокурьера у Дэнни?

      – Понятия не имею, о чем это ты.

      – Ладно-ладно, понял. Просто ты же спрашивал, не коп ли я… – (Я тем временем оглядываю лифт, пытаясь найти глазки скрытых камер, и старательно делаю вид, что ничего не слышу.) – Значит, даже говорить об этом не хочешь. Ну, ты крутой!

      На двадцать четвертом этаже над пустующей стойкой дежурного администратора прикреплена большая вывеска: «Добро пожаловать в „DC Investments“». Людей не видно не только за стойкой, но и в большинстве закутков разделенного полупрозрачными перегородками офисного помещения. Рик тем временем ведет меня через весь офис к закрытой двери. Там, в кабинете, я наконец вижу человека в действительно правильном костюме, но при этом с прической, как у Арта Гарфанкела. Человек не то кричит, не то рычит что-то в спикерфон, даже не подняв трубку. Причем едва ли не на японском. Судя по всему,

6

Имеется в виду Бенджамин Франклин, портрет которого изображен на стодолларовой купюре.