Божьи воины. Анджей Сапковский

не отреагировала. Утопец немного покрутился среди трав, покопался в грязи, наконец двинулся вверх к лесу. И попал прямо в ловушку. Он скрипнул, видя перед собой насыпанный из песка полукруг. Поднес плоскую ступню, попятился, изумленный. Неожиданно сообразил, в чем дело, громко заквакал и вернулся, чтобы бежать. Однако было уже поздно. Сталеглазый выскочил из зарослей и замкнул магический круг насыпанным из мешка песком. Замкнув, уселся на подгнившем стволе.

      – Добрый вечер, – вежливо сказал он. – Хотелось бы поговорить.

      Утопец – сталеглазый уже видел, что название «водяной» вполне подходит существу, – несколько раз пытался перескочить через магический круг – конечно, безрезультатно. Отчаявшись, он энергично трахнул плоской головой, при этом масса воды вылилась у него из ушей.

      – Бреек-рек, – заскрипел он. – Бхрекк-кекекекс.

      – Выплюнь тину и повтори, пожалуйста.

      – Бхрекгрег-грег-грег.

      – Изображаешь из себя идиота? Или из меня?

      – Куак-квааакс.

      – Пропадает талант, господин водяной. Меня не поймаешь. Я прекрасно знаю, что вы понимаете и умеете говорить по-человечески.

      Водяной заморгал двойными веками и раскрыл рот, широкий, как у жабы.

      – По-человечески… – забулькал он, плюясь водой. – По-человечески, а что ж, могу. Только почему по-немецки?

      – Один – ноль в твою пользу. По-чешски пойдет?

      – Пожалуй, да.

      – Как тебя зовут?

      – Если скажу, ты меня выпустишь?

      – Нет.

      – Тогда иди на хрен.

      Какое-то время стояла тишина. Прервал ее сталеглазый.

      – Есть кое-что интересное, господин водяной. Я хочу, чтобы ты кое-что мне дал. Нет, не дал. Скажем так: открыл доступ.

      – И не думай.

      – Я и не думал, – усмехнулся сталеглазый, – что ты согласишься сразу. Был уверен, что над этим придется поработать. Я терпелив. Время у меня есть.

      Утопец подпрыгнул, затопотал. Из-под его балахона снова полилась вода, похоже, ее там был солидный запас.

      – Чего ты хочешь? – заскрипел он. – Зачем меня мучаешь? Что я тебе сделал? Чего ты от меня хочешь?

      – От тебя – ничего. Скорее от твоей жены. Она же слышит нашу беседу, она там, у самого берега, я видел, как шевелились камыши и задрожали кувшинки. Добрый вечер, госпожа водяная! Пожалуйста, не уходите, вы будете нужны.

      Из-под берега раздался всплеск, словно поплыл бобр, по воде пошли круги. Плененный утопец громко загудел. Звук был такой, будто трубит выпь, погрузившая клюв в тину. Потом сильно раздул жабры и громко заскрипел. Сталеглазый спокойно рассматривал его.

      – Два года назад, – сказал он не повышая голоса, – в сентябре месяце, который вы называете Mheánh, здесь, в Счиборовой Порубке, имело место нападение, драка и убийство.

      Водяной снова надулся, фыркнул. Из жабр обильно брызнуло.

      – А мне-то что? Я в ваши аферы не вмешиваюсь.

      – Жертвы, нагруженные камнями, забросили в этот