Чужеземка. Вадим Иванович Кучеренко

царя царство, у цыгана песня».

      Вдруг она опечалилась и сказала, с сочувствием глядя на Михаила:

      – Ни денег у тебя нет, ни счастья, совсем тебе плохо. – И сделала неожиданный вывод: – Это потому что ты хороший. Таким всегда не везет.

      – Это потому что я разборчивый, – возразил он. – Брал бы, что дают – много бы чего было.

      – Ты бы тогда злым стал, – убежденно ответила Зора. – Когда у человека всего слишком много, он боится это потерять и оттого злится на весь белый свет.

      – А если у меня нет ничего, значит, я добрый?

      – Ты? – Зора потупилась и произнесла едва слышно: – Ты несчастный.

      Михаил огорчился.

      – Ну, вот, и ты туда же, – произнес он. – Неужели меня можно только жалеть, а не любить?

      – Мне нельзя тебя любить, – прошептала Зора. – Я цыганка, а ты гаджо.

      Михаил взглянул на девушку и увидел в ее глазах слезы. Он смутился и мысленно обругал себя за болтливость. Но кто бы мог подумать, что Зора примет его глупый вопрос за признание в любви? В его мире слова чаще всего ничего не стоили, их произносили, чтобы скрыть свои мысли. Для Зоры каждое слово имело свою цену и значение. Может быть, она была одна такая на весь цыганский мир, подумал Михаил, но разве это что-то меняло сейчас?

      – Гаджо, – повторил он, лишь бы не молчать. – Слово-то какое гадкое. Что оно означает?

      – То, что ты не цыган, – наивно пояснила Зора. Скорее всего, она и сама не понимала его истинную сущность. Но твердо знала – гаджо не может быть мужем цыганки. Об этом много раз ей говорил дядя Василь.

      – И ничего нельзя изменить? – спросил Михаил. Почему-то ему было важно знать это.

      – Можно, если у тебя цыганская кровь, и ты душой цыган, – ответила Зора. Она снова улыбалась, радуясь тому, что нашелся выход. – Тогда ты уже не гаджо, а романо, и за тобой признается право стать настоящим цыганом. Даже поэма есть о том, как один романо женился на цыганке и поселился в таборе, мне дядя Василь рассказывал. Сашко Пушкин написал, тоже цыган. Очень мне нравится! «Цыгане шумною толпой по Бессарабии кочуют…»

      – «Алеко», – вспомнил Михаил. И спросил: – А если нет цыганской крови, ни капли, тогда что?

      – Тогда и романо бьяв, цыганской свадьбы, не будет, – грустно сказала Зора. – Табор не признает такого брака. А без романо бьяв и венчание в церкви, и гражданская регистрация – это все не то. Фальшивые монеты.

      На лице цыганочки было написано неподдельное страдание.

      – А если ты меня зарежешь, как Алеко Земфиру, то кто мне положит в гроб икону, постель и ковер? – произнесла Зора так, словно все, о чем она со страхом фантазировала, должно было непременно сбыться, и чуть ли не завтра.– Кто завесит в доме зеркала, кто бросит на землю платок?

      Михаил молчал, не зная, что ответить. В одном Зора была права – все истории о любви цыганки и не цыгана, которые он знал из литературы, заканчивались трагически, смертью цыганки. Кроме Земфиры, была еще Кармен, и, возможно, купринская Олеся тоже была рождена если не чистокровной