Теория журналистики в России. Коллектив авторов

контекста и, в стремлении «избежать догматического подхода»[110], осознанно уводит от оценки описываемых процессов, сохраняя номинативную отстраненность от предмета повествования.

      Выгодно отличаясь от предшествовавшего лидера учебного-методического процесса – учебника под редакцией проф. А. В. Западова[111] – отсутствием идеологической безапелляционности исторических суждений и гораздо более широким набором персоналий, новый учебник имеет свою специфику. При таком «изолированном» изложении каждой творческой биографии эволюция политических воззрений того или иного персонажа или изменение его управленческой стратегии на посту редактора иногда начинают представляться лишенными внутренней логики, скачкообразными. Без анализа сложных взаимозависимостей общественной деятельности разных публицистов картина русской журналистики фрагментируется, рассыпается, юный читатель учебника порой пасует перед непосильной задачей собрать этот калейдоскоп в осмысленную систему и обращается к механическому заучиванию разрозненных фактов. Результатом становится дискретное восприятие историко-журналистского процесса, вместо панорамы сложных взаимовлияний и взаимодействий конкретного персонажа и многоликого сообщества его современников, формируется ощущение, согласно которому Гоголь «начался» тогда, когда Пушкин «кончился».

      Это рассуждение на первый взгляд кажется неуместным отступлением в сферу педагогики, однако это не так. Вчерашние студенты завтра будут молодыми учеными, которые почти наверняка станут подсознательно тиражировать «порождающие модели», интуитивно строить свои исследования по тем принципам, с которыми они сталкивались в работах старших коллег на университетской скамье. Так что эта проблема важна с точки зрения оценки перспектив формирования адекватных обобщающих теорий истории русской журналистики.

      Итак, можно констатировать, что в отношении поиска теоретических основ история русской журналистики к настоящему моменту прошла следующие стадии:

      • крушение базовой теоретической концепции, с опорой на которую это научное направление некогда создавалось;

      • интенсивное освоение недостающего эмпирического материала на фоне вынужденной «деконцептуализации» основного массива исследований;

      • осознание кризиса теоретических представлений, постановка вопроса о формировании адекватных теоретических моделей и обобщающих теорий. Эти вопросы в последние годы наиболее отчетливо ставились в работах Е. В. Ахмадулина, М. М. Ковалевой, А. Ш. Бик-Булатова и др.

      Необходимо отметить, что уже сегодня существуют и разрабатываются несколько интересных и перспективных подходов к формированию теоретических основ истории журналистики. Как уже говорилось, одним из первых достижений постсоветского этапа развития истории русской журналистики как науки стало расширение типологической картины, оказавшееся

110

История русской журналистики XVIII–XIX веков: учебник / под ред. Л. П. Громовой. С. 5.

111

История русской журналистики XVIII–XIX веков. 3-е изд., испр. / под ред. А. В. Западова. М., 1973.