Упавший в пути. Джей Свон

на улицу. Город Анксин разительно отличался от моего родного поселка. Кругом лежал асфальт, расколотый от времени и бесконечных шагов, дома стояли высокие, каменные. В каждом было минимум по три этажа. Их стены украшали фрески с ангелами и химерами.

      Перед выходом брат критически оглядел меня.

      – Так идти в город нельзя, – вынес он, наконец, вердикт.

      – Что, стыдишься моих рваных кроссовок? – парировал я.

      – Нет. Во-первых, твоя развороченная морда, во-вторых – косы. С косами ходят только жители района Великих Свалок. Здесь таких как ты не жалуют – бояться заразы.

      – И что мне теперь? Мешок на голову? – волосы, заплетенные в сто длинных кос, выбеленных перекисью до цвета платины, были моей гордостью.

      – Хорошо бы, – согласился Диамандо, – возьми-ка вот это.

      Он вынул из кучи хлама толстовку с капюшоном и протянул мне. Я накинул капюшон на голову, так, что даже вытекший глаз, заклеенный биоскотчем, не был виден….

      ***

      Мы бродили по Анксину почти до полуночи. Диамандо, который в последнее время начал общаться со мной более-менее сносно, провел мне экскурсию по самым важным местам.

      Сначала мы посетили площадь Новой Эры, где находился огромный памятник Упавшему в пути. Он впечатлял: двенадцать слоноподобных каменных коней были впряжены в колесницу, на которой стоял чуть склонив голову могучий великан, в котором трудно было узнать того Упавшего в пути, что мы видели в лесу у озера.

      Потом мы спустились к воде и пошли по набережной, отделенные от темной, укрытой непроницаемым туманом, реки лишь полосой песчаного пляжа в пару метров шириной. Вверху, над берегом сверкали яркими огнями заведения ночного Анксина. Одно из них светило особенно ярко. От его входа к реке шли ступени, заканчивающиеся у самой воды. Я посмотрел на песок. Вдоль ступеней, чернея глубокими колодцами опустевших глазниц, лежали черепа.

      – Они лежат здесь для отчетности, – не стал дожидаться моего вопроса Диамандо, – над нами ресторан Седьмой Провинности. В нем казнят нарушивших закон. Если ты не в курсе – у нас есть семь провинностей, первые четыре – воровство, причинение увечий и так далее, последние три – убийство. Седьмая Провинность – убийство и осквернение детей – за нее не казнят через повешенье, как в предыдущем случае. За Седьмую Провинность преступника готовят и подают на стол в качестве мясного блюда, дабы показать, что он потерял свой статус человека, стал ниже раба, сравнялся со скотом. А раз он скот, значит, никому не зазорно съесть его мясо, так же как едят мясо свиньи или курицы.

      – А если не есть это мясо?

      – Никто не отказывается. Ведь отказаться – значит признать детоубийцу человеком. Такое неприемлемо….

      Анксин показался мне удивительно красивым городом. Здесь все отличалось от моей свалки. Особенно привлекали машины, которые в Мусорной Сопке считались роскошью и редкостью. Здесь же, в городе, почти никто не пользовался мопедами.       Жители Анксина предпочитали