Пирамида. Юрий Сергеевич Аракчеев

квалифицировался следователем как лжесвидетель, с заведением на него уголовного дела!

      И весь этот яркий, злой винегрет, иллюстрированную, озвученную магнитофонными записями, неприглядную смесь эту венчало обвинительное заключение на 27 листах убористого, в один интервал, машинописного текста. Составленное с недюжинным умением, мастерски. Ловко обойдены прорехи, умело подчеркнуты «уличающие» обстоятельства и детали, которым придана эмоциональная видимость убедительности…

      Руки опускались после просмотра всех «иллюстраций» и прочтения захватывающего финального текста обвинительного заключения. Если спектакль теперь будет поставлен с таким же блеском… Да, лихо поработал Бойченко!

      Первым на третьем процессе был допрошен подсудимый Клименкин.

      Он подтвердил, что милиционер ЛОМа держал его за руку во время опознания.

      – Кто-либо из работников следствия к вам в камеру заходил, допрашивал вас в камере? – спросил адвокат.

      – Ко мне подсадили Завитдинова, он был два дня, его часто брали, видимо, на допросы. Я спросил, почему тебя так часто берут? Он ответил: следователь мне сказал, чтобы я узнал, как ты будешь вести себя в камере. Просили его подписать протокол, где я будто бы признался ему, что это я убил женщину. Но он отказался. Потом его вообще от меня увели.

      – Завитдинов интересовался, за что вы сидите?

      – Да, я ему говорил, что сижу сам не знаю за что, обвиняют меня в убийстве какой-то женщины. Я прошу суд вызвать его в качестве свидетеля, он подтвердит то, о чем я рассказал. Ребята, которые тоже сидели в камере, все это слышали. Они тоже могут подтвердить…

      Судья Милосердова

      Глядя на Клименкина, Беднорц думал: сомнения прочь! Вот теперь, в эти часы решается судьба человека, для которого он – защитник. Он должен сделать все, чтобы справедливость восторжествовала. И он сделает все.

      В глубине души Беднорц все-таки надеялся: во время судебного разбирательства правда будет восстановлена, фантастические построения Бойченко рухнут под напором свидетельских показаний. То, чего следователю удалось добиться от свидетелей в тиши кабинета один на один, в столь неравном психологически положении, не выдержит проверки в судебном зале, перед лицом стольких людей. А он, Беднорц, официальный защитник, имеет право задавать вопросы, заявлять ходатайства, и судья, конечно, не сможет идти вопреки логике, вопреки истине. Вот она, великая правда суда народного, суда гласного – то есть в присутствии многих живых людей – тех людей, ради которых и вершится суд над преступником и преступлениями. Ради них и от имени их.

      Однако первые же действия Натальи Гурьевны Милосердовой насторожили его. После допроса Клименкина Беднорц немедленно поддержал просьбу Клименкина о вызове в суд свидетеля Завитдинова. Просьба его была судом отклонена. Почему?

      Начались допросы других свидетелей по делу. И все больше складывалось