Звезды над урманом. Олег Анатольевич Борисенко

баранины, уйти на все четыре стороны.

      – Аман сыз¹², – улыбаясь, подбирая слова, поздоровался с женщиной Архип.

      Он напрягал свою память, чтоб хоть что-то вспомнить с языка степняков. Женщина кивнула головой, но по-прежнему стояла как каменный идол в степи.

      Вперед вышел Угор. Он снял мешочек, вытащив его из-под рубахи, развязал, протянул хозяйке пару серебряных сережек.

      – Кумыс¹³, ет¹⁴, шорпа¹⁵ давай, баба старая, – протягивая ей сережки, улыбаясь, попросил вогул.

      – Еркен, – громко позвала хозяйка.

      – Козыр, козыр¹⁶, – ответил мужской голос, и из соседней юрты, кряхтя, вышел старик с белой бородой.

      Опираясь на посох, он вопросительно взглянул на жену. Та, показав сережки, зашептала что-то ему на ухо.

      – Жаксы¹⁷, – кивнул ей дед и позвал: – Ботагоз!

      Из женской юрты несмело вышла девчушка лет четырнадцати. Увидев в руках матери сережки, радостно подбежала и, схватив их, забежала в юрту.

      Через несколько минут, смотрясь в дно серебряного подноса, она вновь предстала перед родителями.

      – Якши, оман, клади на карман! – рассмеялся доселе молчавший Никита, блеснув глубоким познанием тюрского наречия.

      Наевшись досыта мяса и напившись кумыса, путники засобирались. Вогул выторговал у деда четыре безрукавки из овчины, курдюк с кумысом и торбу с сушеными кусочками весенней конины. Не забыл он и про младших братьев своих, собрав кости в тряпицу.

      Ботагоз носилась по траве с подносом и любовалась серьгами.

      – Носи на здоровье, курносая, – отходя от стойбища, крикнул Никита девчушке, помахав на прощание рукой, и добавил: – Аж, гляди, нехристь вроде, а все понимает, стрекоза. Не все басурмане богато-то живут, есть и голытьба как мы. И радости, и горести переживают. Поди, и голодают так же, как мы. И баи их тоже забижают и неволят, как бояре наши.

      ***

      Исатай проснулся от легкого прикосновения. Перед ним на корточках сидел Мурзабек.

      – Я на тот берег пойду, погляжу урусов.

      – Возьми с собой Аманжола, в бой не вступать, живыми собак неверных брать будем, – кивнул Исатай.

      Заехав верхом в воду, осторожно пошли вброд. Кони, фыркая и выпучив глаза, испуганно смотрели на водную гладь. Но Мурзабек и Аманжол были опытными сильными всадниками. В бою они не раз разворачивали коней коленями, умели вовремя заставить их преодолеть чувство страха и подчиниться воле седоков.

      Лошади, тихо фыркая, шли к середине. Джигиты направляли их к торчащим вешкам с тряпицами на том берегу. Течение на середине Исиля¹⁸ было сильней, и всадников чуть сносило в сторону, но тут лошади начали выходить на возвышенность и остальное расстояние прошли без осложнений. Всадники замочили только шаровары. Сапоги же воины, предварительно сняв, провезли через шею на бечеве.

      – Здесь они спали, – показав

12

Аман сыз – добрый день.

13

Кумыс – кобылье молоко.

14

Ет – мясо.

15

Шорпа – мясной бульон.

16

Козыр – сейчас.

17

Жаксы – хорошо.

18

Исиль – река Ишим.