Дежавю. Антология. Коллектив авторов

самое важное, самое главное слово, как увидала спину Володечки, уходившего от нее…

      Хлопнула за ним дверь подъезда и осталась Ольга одна. «Навсегда», – ухнуло, придавливая собою, тяжелым металлом внутри, слово.

      В тот вечер Ольга впервые закурила, и до утра искурила две пачки сигарет.

      Однако, оказалось, несмотря на то, что было тягостно, пусто, тошно и противно – жизнь продолжалась!

      Окончив школу, поступила в институт на архитектурный. И увлечения появились. Мужчины, многие, нравились ей, да и близость с ними была медово-сладостной, «освобождение» тела, «облегчение» его, возносило на пик наслаждения. Познала она плотские радости. И ее не удивляло, что не связаны они с чувством к определенному мужчине.

      Не было только единственного, при одном виде которого замирало сердце, подгибались коленки, появлялось странное чувство неощущения с е б я, растворения в нем, совершенного счастья, когда глаза видели и насмотреться не могли на н е н а г л я д н о г о, уши не могли наслушаться голоса его, держать бы всю жизнь, не выпускать руки его, целовать ладонь, перебирать пальцы… Но знала она – ладонь его, лицо его, все тело его, сам он – осталось там, куда не вернуться, в прошлом…

      Еще студенткой, отдыхая на Крите, познакомилась Ольга с Вернером, немцем из ФРГ, тоже архитектором, и вышла за него замуж. Бюргерски-упорядоченное существование успокоило, утихомирило Ольгу: после замужества ее перестали мучить приступы тоски. Открыли они с мужем собственное архитектурное бюро. Бизнес был прибыльным, в разных городах стали принадлежать им целые микрорайоны.

      Детьми, правда, не обзавелись. У Ольги после давнего аборта было, так называемое «вторичное бесплодие». Вернер к детям был равнодушен, и его устраивал «открытый», незащищенный секс. Кроме секса, Вернер любил также футбол и светлое пиво. Ольга даже вывела «формулу» для мужа, глядя, как читает он ежедневный «Бильд» и потягивает пиво. «Вместо трех «К» – «киндер, кюхе, кирхе» у тебя три «Б»: «Банк, «Бильд», Бир» – посмеивалась она. Вернер смеялся вместе с ней. Супружеская чета жила в ладу, подчиняясь календарю: отметив Рождество, летели в тепло, на острова в океане; в Пасху, в Ватикане слушали послание Папы «Urbi et Orbi» (Вернер считал себя практикующим католиком); Троицкие каникулы, проводили на Лазурном берегу, в отпуск пускались в плавание на яхте…

      Ольге этот стиль жизни импонировал – нескучно. Правда, была у нее одна странность: любимой Олиной картиной была «Дама с горностаем» Леонардо да Винчи. Она могла смотреть на картину и в музее, и в альбоме – часами. Семнадцатилетняя девушка Чечилия Галлерани на портрете была возлюбленной миланского герцога Сфорца. Леонардо написал ее еще любимой, еще не п р е д а н н о й мужчиной. Иногда Ольге чудилось, что на картине она сама, с котенком на руках. Она пугалась и говорила себе, что картина ее сведет с ума, что необходимо перестать медитировать над нею. На какое-то время она забывала о ней, но всегда возвращалась к ее созерцанию…

      В России оказались у них с Вернером совместные проекты с российскими архитекторами.