Российский колокол №3-4 2018. Коллектив авторов

звукорядом – всего на две октавы. Из задней стенки того, что напоминало пианино, выходили длинные стальные тросики, соединенные, видимо, с механическим приводом клавиш. Тросики были аккуратно собраны в четыре пучка и развешаны на специальных крючках на стенах.

      – Кто играет на этом пианино и зачем? – спросил Борис «экскурсовода».

      – Допрос – дело хлопотное и утомительное. Товарищ Плоский любит иногда прерваться и послушать музыку. Классическую или советскую. Гимн Советского Союза, например. Или «Широка страна моя родная». Обвиняемый тоже устает, ему, как и всем, следует отдыхать иногда. Для этого всего приглашают специнспектора. Конечно, этот человек должен иметь хотя бы начальное музыкальное образование. Можно назвать его и музыкальным инспектором. Здесь не требуются особые музыкальные знания. Пятую симфонию Шостаковича на этом инструменте не играют, да и не получится.

      – А что это за пучки стальных струн на стенах?

      – Здесь не все оборудование. Есть специальные приспособления, которые присоединяются к рукам и ногам обвиняемого. Такие типа кожаных перчаток на руки и ботинок на ноги. Они предназначены для того, чтобы обвиняемый в минуту музыкальной паузы, если можно так выразиться, имел возможность лучше воспринимать исполняемую музыку. Как видите, СИСТЕМА, при всех ее недостатках, подчас оказывается очень гуманной и не забывает, что обвиняемый тоже человек и у него есть обычные человеческие потребности. У нас в организации производится много подобного оборудования. Это наше ноу-хау. Правда, по отношению к обвиняемым эти методы используются редко. Как правило, в комнату «торжествующей истины» попадают для проведения профилактических бесед, в основном провинившиеся работники конторы. Необходимо, чтобы наш персонал был абсолютно предан СИСТЕМЕ.

      Борис не очень хорошо понял работу музыкального ящика, но решил не пытаться разобраться в этом более подробно. «До меня очередь посещения этой комнаты, видимо, не дойдет. Потому что я не работник СИСТЕМЫ, да и вины на мне нет никакой. А вот что касается Нюры… Она, конечно, поступила со мной подло и непорядочно. Но Кулагин – человек не злопамятный. В какой-то степени я ее даже понимаю. И не хотел бы, чтобы решением следователя ее направили сюда для профилактической беседы. Хотя и непонятно, как все здесь устроено».

      – Ну и как, насколько действенными оказываются эти профилактические беседы?

      – Очень эффективны. Никто не хочет сюда попадать. А после проведения первой профилактической беседы – тем более. Во второй раз сюда попадают очень и очень редко.

      – Это всё ваши дела. Они меня совершенно не интересуют. Я хотел бы выйти отсюда.

      Они покинули комнату и оказались опять в коридоре канцелярии. «Экскурсовод» двинулся дальше по своим делам, а Борис никак не мог прийти в себя после увиденного. Словно сомнамбула, он шел по коридору вслед за «экскурсоводом». Неожиданно для самого себя Борис спросил:

      – Я вот иду вслед за вами. У вас не будет от этого неприятностей?

      – Идемте,