Ноша. Татьяна Нелюбина

следующий день они с Кришаном зашли в магазин и купили мне серёжки-снежинки.

      И весь день потом Маша готовила подарки. Заворачивала в салфетки изюм, орешки, морские камешки.

      То, что для других, может, обычно: ребёнок говорит на двух языках, для меня всё ещё – чудо. Дочка, незадолго до рождения Маши, мне вдруг объявила: зачем ей русский, если она в Германии? Я рыдала неделю. Не поговорить с родной внучкой по душам? Пушкина не прочесть? Наши песни не спеть? Но дочка перерешила:

      – Мы поговорили с мужем. Он сначала сказал: «Я не буду вас понимать!» А сам учил русский в школе. И да, это было бы грустно, если ребёнок не будет знать языка своей матери.

      «Зарницы», – говорит Маша, имея ввиду: «жениться».

      – Тут зарницы, – она показывает на свадебный кортеж.

      – Баба На, это чьи зоки?[17]. Деды?

      – Да, это его носки.

      – А эти зонненбрылы?[18].

      – Эти солнцезащитные очки тоже его.

      – А где наши?

      – Где наши, не помню, давай поищем.

      Долго искали, нашли, надели. На море пошли. Маша пела:

      – Я на солнышке лежу, Я на солнышко гляжу…

      Я зашивала дырки на колготках. Маша подавала мне нужные нитки, ножницы, спросила:

      – Что это?

      – Это метр. Сейчас покажу, как им измерять.

      Час или два Маша измеряла высоту и ширину стола, стульев, наших ног и прочего.

      Я пошла в душ, вернулась, смотрю, Маша сделала пару стежков.

      – Ты шила?

      – Да… – Маша глазки опустила, не знала, плохо это или хорошо.

      Вдела я нитку в иголку, дала ей, и мы обе, как сказала Маша, работали. Я подшивала штанишки, Маша одежку для куколок… Занималась словообразованием:

      – Вкусно – вкуснятина. Дружно… нужно сказать: дружнятина.

      Дружно рисуем. На пляже. Я – отдыхающих, Маша – «Гору в Аланье». Над горой – две фигуры.

      – Это ты, баба На, а это я.

      – А деда где?

      – Вот он! На солнышке греется!

      И правда, внизу у горы – третья фигурка.

      Маша хохочет.

      Радостный человек!

      – Мы здесь долго-долго будем жить, ещё одну Wochenende[19] и ещё одну…

      То есть она, ха-ха, отмеряла время выходными.

      Мы бродили по берегу, набирали воду в ведёрко, строили крепость для лошадок.

      «Advent, Advent, das erste Lichtlein brennt!»[20] – написала дочка.

      До нас дошло, что зима!

      А мы – загораем!

      И даже купаемся! В декабре!

      Поехали в крепость, почти всю её обошли, забрались наверх, и Маша, раскинув ручки, кружилась «как принцесса, ведь здесь раньше танцевали принцессы и пираты!» Шли пешком вниз. Любовались кактусами, скалами. Маша – молодец! Весело топала. И мы не подкачали, насилу дошли по этим крутым склонам, многочисленным лестницам, высоким ступеням… не успели присесть, как я стала «пиратом», Маша – «принцессой».

      – У нас сейчас будет свадьба,

      – Что, Маш?

      – Свадьва. Пират и принцесса женятся.

      – А деда?

      – Деда

17

Socken.

18

Sonnenbrille.

19

Выходные.

20

К первому адвенту зажигают одну свечку на венке с четырьмя свечками.