Песни сирены (сборник). Вениамин Агеев

Тем более что столик стоял немного на отшибе – не так близко от ряда «купе» и в то же время в некотором отдалении от стойки бара. Да ещё и чуть ли не в самой светлой части помещения, потому что прямо над столиком сходились два часто застеклённых окна фасадной части кафе. Окна были с тонким деревянным переплётом и напомнили мне веранду старой дедушкиной дачи. Этот уголок казался уютным, а если сесть спиной к стене, то и обзор из него открывался хороший – оттуда можно было видеть не только большую часть зала, но и кусочек городской площади, где в полдень буднего дня всегда оживлённо, многолюдно и не скучно.

      Вот за этим-то столиком Алла и приоткрыла мне свою тайну, пока мы ждали кофе. Сначала она нервно курила, видимо, не решаясь на разговор, но потом начала довольно резко и даже агрессивно:

      – Мне нужно тебе кое-что сказать. Только давай сразу договоримся: не надо меня воспитывать!

      IV

      Ревность на службе государства

      Справка

      «Леонид Васильевич Николаев (1904 – 29 декабря 1934) – убийца Сергея Мироновича Кирова. Член коммунистической партии, работал в Ленинграде инструктором историко-партийной комиссии Института истории ВКП(б). 1 декабря 1934 года застрелил Кирова в Смольном, что стало предвестием начала массовых репрессий. Расстрелян. До сих пор не реабилитирован, несмотря на очевидную сфабрикованность следственных материалов против него».

      Всякие попытки придать делу Николаева характер заказного убийства, а самого его выставить в виде то секретного сотрудника карательных органов, то невинной жертвы режима и чуть ли не героя, конечно, неоправданны и даже смехотворны. Проблема, однако, заключается в том, что для обывательского мнения, не слишком осведомлённого и не привыкшего опираться на твёрдые факты, зато весьма эмоционального, судебный процесс, вынесший убийце смертельный приговор, и в самом деле выглядит как заранее тщательно спланированная оперативная разработка, особенно в свете массовых разоблачений конца двадцатого века. Тем не менее, при всей скандальной привлекательности, версия убийства по заданию НКВД или даже по указанию самого Сталина не соответствует действительности. Далёкий от политики бытовой конфликт всего лишь совпал с интересами комиссариата внутренних дел – впрочем, совпал весьма удачно и даже подсказал спецслужбам пути решения важнейших стратегических задач.

      Прежде чем обращаться непосредственно к материалам дела, следует принять во внимание семейные обстоятельства и характер Кирова. Мария Маркус, жена народного трибуна, была больной, бесплодной женщиной, перенёсшей несколько инсультов, поэтому можно с достаточной степенью достоверности предположить, что с середины двадцатых годов она не вступала с мужем в половые отношения. Имело это обстоятельство решающее значение или нет, судить трудно, однако известно, что Сергей Миронович, любимец Сталина, партии и народа и большой донжуан, не скрываясь, а порою даже демонстративно заводил многочисленные романы. По свидетельству