Песни сирены (сборник). Вениамин Агеев

был достаточно чутким человеком и не стал долго докучать – поднял тост за своего «спасителя» и умчался исполнять прямые служебные обязанности. На Аллу Артур произвёл самое благоприятное впечатление, а вот мой отказ приходить сюда обедать «за счёт заведения», как выразился администратор, вызвал у неё поток упрёков. Динамика упрёков в отношениях с девушкой на временной оси – отдельная тема, и очень интересная. С Аллой это происходило так: в самом начале её выговоры были робкими и относительно тактичными, затем, когда она уже вполне освоилась со мной, – резкими и продолжительными, а в последнее время стали более грубыми, но одновременно и более короткими. Видимо, сказался накопившийся отрицательный опыт и понимание того, что если в упрёках и есть какая-то польза для Аллы, то лишь сугубо в смысле эмоциональной разрядки. Но в описываемый мною момент она всё ещё пыталась действовать методом мягкого убеждения, поэтому наш диалог подзатянулся. Главное, Аллочка никак не могла понять причины моего упрямства.

      – Подумаешь! Что тут такого? Ты ему жизнь спас, а тут – какая-то мелочь!

      – Не то чтобы «спас», просто продлил немного.

      – Как это?

      – Не стал же он от моего лечения бессмертным! – пытался я отшутиться.

      – Ну и что? Ты какую-то ерунду говоришь! А здесь так мило. Мы могли бы приходить сюда обедать по вторникам – у тебя смена в «скорой» как раз в двенадцать заканчивается.

      – Мы и так можем сюда приходить, если хочешь. Ну, предположим, не обедать, – сделал я осторожную поправку, вспомнив астрономические цены в ресторанном меню, которое я всё же полистал из любопытства, – а, скажем, выпить кофе. Кофе здесь вполне приличный.

      – Не понимаю, что здесь такого, если мы время от времени будем пользоваться гостеприимством твоего друга.

      – Он мне не друг, а быть в долгу я не люблю.

      – А он сказал – друг! К тому же, это не из его кармана. А если бы и из его – видел, какие у него «Картье»? Тысячи на три тянут. Не обеднел бы!

      Несмотря на то, что меня коробит пересчитывание денег в чужих карманах, Алла любит щегольнуть информированностью во всём том, что касается всевозможных модных понтов. Я ей намекал, что подобную осведомлённость в порядочном обществе лучше не выставлять напоказ, поскольку, как известно, ничто так не выдаёт в человеке плебейскую сущность, как умение разбираться в дорогих марках часов, автомобилей и пиджаков. Но ей – как с гуся вода. Сдержанное достоинство – не её стихия. Скорее наоборот, она видит в сдержанности и скромности некоторую ущербность, причём, даже не без психологической подоплёки. Алла не может понять, как, например, можно не хотеть иметь те же «Картье». Она ещё может допустить, что кто-то может говорить, что «не хочет» иметь «Картье» по принципу «зелен виноград». То есть не могу себе позволить такой покупки – вот и говорю, что они мне не нужны. Но чтобы просто так, без причины, не хотеть – это уж совсем невероятно, для этого, как