У Нины в душе все клокотало. Ей хотелось выплеснуть налитое отцом шампанское в ухоженное лицо этой стервы. Да как она смела? Занять место мамы!.. Но не зря родители гордились умом Нины. Ум говорил свое: отец не может быть один, если не эта женщина, то другая, какая разница? Лидия Григорьевна улыбалась ей заискивающе. Она уже поняла, что Нина очень много значит для отца и может разрушить все ее планы. «Лишь бы ты был счастлив», – сказала Нина отцу, поднимая бокал с шампанским. Отец благодарно сжал ее руку и поцеловал в щеку.
Лидия Григорьевна поселилась в их квартире. Она была бездетная вдова, одна после смерти мужа, и могла посвятить всю себя своему новому браку. Ей хватило ума не производить поначалу никаких радикальных изменений в квартире, но в жизни отца она заняла каждую свободную минуту. С ней отец, прежде иронически относившийся к искусству театра, стал каждую неделю ходить на театральные премьеры. У них появились общие знакомые, с которыми они обменивались визитами. Лидия Григорьевна любила готовить и то и дело заставляла отца дегустировать и нахваливать новое блюдо.
Вообще-то она оказалась неплохой женщиной, и Нина вынуждена была признать, что для отца она была подходящей парой, но Нине жить с ней под одной крыше было невозможно. Нину раздражало все: ее голос, запахи ее кремов в бесчисленных баночках, которыми она уставила полки в ванной, ее кулинарные изыски… Одно то, что чужая женщина спала в маминой комнате, хозяйничала на маминой кухне, выводила Нину из себя. Она и не пыталась поладить с Лидией Григорьевной несмотря на большое желание со стороны новой жены отца. Скоро встал вопрос о разъезде. По общему согласию они продали квартиру и купили две других. Нина поселилась в однушке на окраине.
Ей было тяжело прощаться с родными стенами, в которых прошла почти вся ее жизнь. У нее было ощущение, что в прежней квартире, несмотря на появление новой хозяйки, мама все еще присутствовала, а теперь они лишили ее дома, и мама по-настоящему покинула их, оставшись только в фотографиях и воспоминаниях.
Правда, была еще дача, с которой у них тоже было многое связано. Дача представляла собой дощатый садовый домик с шестью сотками песчанистой земли в ста километрах от города. Участок отцу дали от работы в давние годы, когда он еще не был начальником, и все здесь было сделано их с мамой руками. Нину привозили сюда каждое лето все ее школьные годы. Лидия Григорьевна к дачной жизни вкуса не имела, и как-то в сентябре отец с Ниной выезжали туда для того, чтобы что-то подлатать, разобрать вещи, а на самом деле – чтобы побыть вдвоем. На соседних участках жгли листву, стоял сладковато-горький дым, и все было, как в старые времена – только не было мамы. На обратном пути отец завел разговор о том, чтобы продать дачу. Нина промолчала, и больше отец эту тему не поднимал.
На пару лет