Собрание сочинений. Том 2. 1960–1962. Аркадий и Борис Стругацкие

женщина, сидевшая справа, сказала:

      – Завадская. Елена Владимировна.

      Коренастый юноша, двигая ногами под столом, сказал:

      – Басевич. Метеоролог. Саша.

      Маленькая беленькая девочка, втиснутая между метеорологом и Иоанном Москвичевым, весело пискнула, что она Марина.

      Экс-штурман Кондратьев привстал и поклонился.

      – Я вас тоже не сразу узнал, – объявил темнолицый Москвичев. – Вы здорово поправились. А мы вот здесь сидим и ждем. Остается только сидеть и поедать сациви. Сегодня днем нам предложили двенадцать мест на продовольственном танкере, – думали, что мы не согласимся. Мы сдуру начали бросать жребий, а в это время на танкер погрузилась группа из Воркуты. Главное – здоровенные ребята! На двенадцать мест еле втиснулись десять человек, а остальные пятеро остались здесь, – он неожиданно захохотал, – сидят и кушают сациви!.. Кстати, а не съесть ли еще порцию? А вы уже ужинали?

      – Нет, – сказал Кондратьев.

      Москвичев вылез из-за стола.

      – Тогда я и вам сейчас принесу.

      – Пожалуйста, – сказал Кондратьев благодарно.

      Иван Москвичев удалился, протискиваясь между столиками.

      – Выпейте вина, – сказала Завадская, пододвигая Кондратьеву свой стакан.

      – Спасибо, не пью, – механически сказал Кондратьев. Но тут он вспомнил, что он больше не звездолетчик и звездолетчиком никогда уже не будет. – Простите. С удовольствием.

      Вино было ароматное, легкое, вкусное. «Нектар, – подумал Кондратьев. – Боги пьют нектар. И едят сациви. Давно я не пробовал сациви…»

      – Вы летите с нами? – пропищала Марина.

      – Не знаю, – сказал Кондратьев. – Может быть. А куда?

      Праправнуки переглянулись.

      – Мы летим на Венеру, – сказал Саша. – Понимаете, Москвичеву приспичило превратить Венеру во вторую Землю.

      Кондратьев поставил стакан.

      – Венеру? – спросил он недоверчиво. Он-то хорошо помнил, что такое Венера. – А ваш Москвичев был когда-нибудь на Венере?

      – Он там работает, – сказала Завадская, – но это не важно. Важно, что он не обеспечил планетолеты. Мы ждем уже три дня.

      Кондратьев вспомнил, как он тридцать три дня крутился вокруг Венеры на планетолете первого класса, не решаясь высадиться.

      – Да, – сказал он. – Это ужасно – ждать так долго…

      Затем он с ужасом посмотрел на беленькую Марину и представил себе ее на Венере. «Радиоактивные пустыни, – подумал он. – Черные бури».

      Вернулся Москвичев и грохнул на стол поднос, уставленный тарелками. Среди тарелок торчала пузатая бутылка с длинным горлом.

      – Вот, – сказал он. – Ешьте, товарищ Кондратьев. Вот, собственно, сациви – узнаете? Вот, если хотите, соус. Пейте вот это… Вот лед… Пегов опять говорил с Аньюдином, обещают планетолет завтра в шесть.

      – Вчера нам тоже обещали планетолет завтра в шесть, – сказал Саша.

      – Нет, теперь наверняка. Возвращаются звездолетчики. Д-космолеты – это вам не продовольственные танкеры. Шестьсот человек за рейс, послезавтра мы уже будем на