Очкарик. Катажина Бонда

как металлическая пряжка звякнула о дно контейнера. С этого момента ее перестало что-либо удивлять. Она объехала все польские тюрьмы, в которых отбывали наказание жестокие убийцы, но такой проверки не проходила нигде. Даже когда Хельга вынула дезодорант, открыла, дважды брызнула им в воздух и скривилась, так как ей не понравился запах, Саша стояла, замерев, и не моргая смотрела на надзирательницу, как на неприступную крепость.

      – А это? – указала та на длинный заостренный предмет.

      – Обыкновенный карандаш. Поломанный, если это имеет значение.

      – С этим уж точно не впущу, – буркнула Хельга.

      Карандаш отправился в депозитный контейнер. А за ним по очереди: зажигалка, изолента, жвачки и блокнот.

      – Блокнот? – не выдержала Залусская. – Это уже все-таки перебор.

      Хельга указала на лежащие в депозите предметы и совершенно серьезно пояснила:

      – Ремешок: попытка удушения сокамерницы. Зажигалка, дезодорант, изолента, жвачка – из этого она сделала огнемёт. Моя сменщица до сих пор на больничном. Карандаш, блокнот: попытка лишить зрения.

      Развеселившаяся Саша взяла карандаш и жестом показала удар в глаз.

      – Так, что ли?

      Хельга заточила карандаш, растерла грифель в блокноте, стряхнула лишнее и жестом показала, будто втирает грифель себе в глаз.

      – Тринадцать человек с тех пор, как ее привезли сюда, – заявила она. – Никто не хочет с ней сидеть. Носится по камере, устраивает спектакли и вдруг неожиданно нападает. Все равно на кого. – Она провела пальцем по горлу.

      Улыбка застыла на лице Саши.

      – Она ведь сидит уже несколько лет, и вроде бы жалоб на нее не поступало. Я чуть не встретилась с ней в Грудзёндзе.

      Хельга лишь пожала плечами. На ее лице появилась жалостливая гримаса, которая, видимо, должна была быть улыбкой.

      – Войти с вами?

      – Спасибо, я справлюсь.

      – Прикажу доставить ее в комнату для опасных, – решила Хельга.

      Она взяла контейнер, но, передумав, забрала еще и сумку, вернув Залусской только ботинки. Пока Саша обувалась, раздался сигнал по рации. Надзирательница тут же назвала координаты своего местонахождения.

      – Несчастный случай в швейном цеху, – прозвучало из динамика. – Начальник отдела П-2 вызывается к выходу двадцать три. Есть раненые.

      – Я отведу гостью и приму их там.

      Обе женщины двинулись к выходу.

      В конце длинного, без окон, коридора виднелась лестница, а дальше переход в следующее здание. Там они остановились. Доносились крики толпы разъяренных женщин. Хельга ввела цифровой код на пульте у двери. Решетка открылась, но они продолжали стоять на месте. Ждали. Вдруг прямо к ногам Саши упал окурок. Залусская подняла его и, не обращая внимания на укоризненный взгляд надзирательницы, потушила о стену и положила на парапет. Подняв голову, на верхних ступенях лестницы она увидела группу женщин. Они были разного возраста, телосложения и уровня привлекательности.