Очкарик. Катажина Бонда

уже он не смотрел на нее.

      – Значит, это еще не точно? – Не обратив внимания на подвох, она обиженно надулась. – Тогда зачем все эти заявления, рапорты и прочее? Я не намерена ни перед кем заискивать.

      – Не сомневаюсь. – Дух старался разрядить обстановку. – Но я хотел бы посмотреть, как заискивает Саша Залусская. Это могло бы быть интересно.

      Она рассмеялась. За долгие годы он оказался первым человеком, сумевшим ее рассмешить. Топор войны был зарыт. Тем не менее их разговоры по-прежнему больше походили на шутливые перебранки. Это он уговорил ее вернуться, перечислил все возможные плюсы. Получив должность начальника убойного отдела, он зарезервировал для нее вакансию. Собственно, она должна была занять его прежнее место. Валигура, начальник Главного управления, был не против. Он ценил ее, даже рекомендовал людям из других управлений. Если бы не совместное предложение Духновского и Валигуры, Саша даже не осмелилась бы мечтать о возвращении. Она подала необходимые бумаги, прошла базовый курс в школе полиции в Пиле, быстро написала прошение на индивидуальную программу, которое Дух пропустил по своим каналам. Несколько раз съездила в Пилу, чтобы сдать экзамены, которые больше походили на милую светскую болтовню с преподавателями.

      Уйти всегда намного проще, чем вернуться. Уход – это прыжок навстречу свободе. Раз – и готово. Возвращение же означает подъем по вертикальной стене, необходимость показать, что ты по-прежнему чего-то стоишь.

      Дух, само собой, поставил условие: чтобы получить место, ей следует пройти через то, что она ненавидит: тесты по физической подготовке и экзамен по стрельбе. Психологические тесты она выполнила, ясное дело, играючи. Тем не менее тяжкое бремя ответственности не отпускало. Ей нельзя было подвести Валигуру и Духновского, они за нее поручились. Она знала это, несмотря на то что гордость не позволяла ей громко признаться себе в этом. Делай хорошо или не делай ничего. Это был принцип, которого она придерживалась. Однако жизнь расставляет все по местам. Мечты мечтами, но иногда надо изменить тактику и перераспределить силы. Саша решила, что если что-то пойдет не так и ее не примут на службу, то она не станет рвать на себе волосы.

      Практически ничего из того, что она воображала, возвращаясь на родину, – частные заказы, независимость, судебная аналитика, – не выгорело. Если бы не деньги ее семьи, она бы едва сводила концы с концами. В Польше профайлер, не работающий в полиции, не допускается к серьезным делам. Поэтому заказы, которые она получала, лучше или хуже оплачиваемые, были, как правило, слишком тривиальными и не требовали высокой квалификации. Саша чувствовала, что сдувается, профессионально выгорает. Да и, по правде говоря, она скучала по регулярной службе и хотела вернуться. Она поняла это после успеха в деле Староней, так называли в управлении последнее серьезное расследование, в котором она принимала участие и благодаря которому получила шанс на возвращение. Причем речь шла не только об удовольствии от выполняемой работы, адреналине и том факте, что она занималась своим любимым делом. Речь