На дорожках неведомых. Александр Шляпин

лучше нашему барбосу будку срубил, – сказала мать, – собака вон уже шестой год в сене живет! Хоромы он в Рублевке поставит, трепло ты Емелька —как есть трепло?!

      – А вот и поставлю, чай, тайное заклинание ведаю!

      – Было б заклинание, ты бы нас не бормотухой медовой, а зеленым вином поил! – уныло сказал Добрыня, выливая себе на язык последние капли браги.

      – Ах, так! – топнув ногой, сказал Емеля и стал что – то бормотать себе под нос.

      В эту самую секунду в хате что – то зашумело, забулькало и в ведре, прямо на глазах богатырей, появилось зеленое заморское вино.

      – А закусь так можешь? – спросил Муромец, открыв от удивления рот и предвкушая продолжение банкета.

      – И закусь могу, любого фасона!

      Вновь Емеля стал бормотать под нос и на столе один за другим стали появляться княжеские блюда. Перепела жареные, запеченный поросенок в яблоках, блины с икрой и много другой снеди, которая никогда не бывала на крестьянских столах.

      Мать, увидев чудо и нежданно свалившееся изобилие, стала креститься и пятиться назад, пока не споткнулась и не села задом в кадку с водой, стоящую возле печи.

      – Душу, душу он продал дьяволу, бесово отродье! Это как такое чудо могло случиться?

      Богатыри, увидев обилие блюд, просто опешили. Впервые в жизни, закаленные в боях и баталиях, мужики испытали настоящий страх, видя какими колдовским чарами владеет Емеля.

      – Чур, чур, чур, нас! – стали креститься богатыри, забившись в угол хаты.

      Сняв святую икону Христа – спасителя, они заслонились ей от Емели будто щитом, надеясь божественным ликом прикрыться от внезапно напавшего на них колдовства.

      – Ну что, браты, где же ваша хваленая богатырская силушка? Это вам не мечом пудовым махать, тут силу разума иметь нужно, – сказал Емелька и, посмеиваясь над ними, сел за стол.

      Пока богатыри в ужасе смотрели на него, выглядывая из – за иконы, тот не спеша, по – хозяйски, налил себе чарку молодого вина, оторвал от поросенка ногу и, подняв кружку, сказал:

      – За ваше, браты, здравие и невиданную храбрость!

      Выпив вино, Емеля закусил молочным поросенком, с мычанием смакуя его сочную плоть. Ногтем мизинца выковырял забившийся меж зубов кусочек, и сказал:

      – Ну что, богатырьки хреновы, силу мою колдовскую видите?