Кошки не всегда молчат. Ведьмовской роман. Алекс Гарр

в себя нити, жили своей жизнью, исчезали, растворяясь в ткани, а могли и подолгу маячить над границей видимого.

      По нитям можно было путешествовать – так далеко, как Улафу хотелось. Если внимательно присмотреться к любой нити, то становилось видно все, с чем она соединяется, и эти связи вели все дальше и дальше.

      Мальчик наблюдал, как нити отдергивались от сплетенного из них контура человека, и этот контур быстро осыпался прахом. Нити стремительно вытягивались из здания, и здание превращалось в груду кирпича и клубы пыли, медленно оседающие на руины. Куски ткани накладывались друг на друга, и там появлялось что-то новое, чего еще не было.

      В прошлой жизни, оказалось, тоже были существа, для которых существование ткани мира не являлось тайной – кошки. Они говорили между собой языком запахов и цветов, которыми окрашивались издаваемые ими звуки. Поняв, что Улаф тоже видит это великолепие, кошки было заинтересовались мальчиком, но довольно быстро перестали любопытничать – ведь Улаф только смотрел, и никак не влиял на ткань.

      3

      Единственное, на что Улле реагировал практически как обычный ребенок, были мультики. Почему-то Рике это совсем не удивляло.

      Когда на экране начинали проказить рисованные герои, глаза мальчика фокусировались на экране, и брат становился похож на себя прежнего. Жаль, что этого можно было добиться только таким способом. Но зато включенный детский канал давал надежную гарантию, что Улаф будет сидеть на месте, пока его старшая сестра занята своими делами.

      В мире цветных нитей время от времени появлялось окошко из прежней жизни. Все дети любят мультфильмы, и Улаф Тьоре не был исключением. В первый же день, когда мальчик с Ирмой приехали из больницы, Рике по привычке включила телевизор и нажала кнопку детского канала. Брат уже через несколько секунд оживился, залез на диван и уставился в телек. Но надежда умерла так же быстро, как и появилась. Улаф не реагировал ни на что, кроме мультиков, и в остальном был так же отрешен и недоступен.

      Для Улафа это выглядело иначе. Перетекающие цветные нити раздвигались, и в образовавшемся окне появлялись знакомые герои – Стури и кораблик Элиас, полицейский автомобильчик Плодди, Солан и Людвиг, и другие любимые нордландскими детьми герои. Это было ничуть не скучнее, чем тканевый мир. Только вот через время окошко всегда закрывалось, и мальчик снова уплывал по течению цветов и красок.

      Однажды он вгляделся пристальнее – и за окошком с мультиком обнаружилась другая ткань, полупрозрачная, похожая на туман. Так Улаф впервые увидел подкладку.

      Подкладка тоже оказалась везде. Даже в моменты, когда он ненадолго оказывался в прежней жизни, подкладка не пропадала. Она пряталась в стенах и под полом, по прозрачным линиям пульсировали слабые сполохи тусклого белого свечения.

      Это свечение зажигало лампы на потолке и включало телевизор. Запускало стиральную машину