Становление языковой инфраструктуры европейского университета. О. Х. Мирошникова

так как писал он уже после падения Западной Римской империи.

      Среди латиноязычных мыслителей, тесно связанных с развитием европейского университета, выделяются труды богослова и блестящего ритора Пьера Абеляра (1079–1142), главный из них – «История моих бедствий» (1959) – повествует о гонениях, которым философ подвергся в период становления Парижского университета. Пьер Абеляр стал одним из основоположников умеренного номинализма в период университетских споров между номиналистами и реалистами. Это был спорщик, который «в замкнутых и неподвижных культурных структурах, ригористических традициональных схемах… попытался пробить брешь, чтобы дать развитие и новую жизнь исследованиям гуманистического толка» (Антисери, Реале, 2003, с. 508). Пьер Абеляр вывел новый принцип отношения к тексту – необходимость подвергать историко-лингвистическому анализу все его элементы. Еще одним важным вопросом, который поднимал Абеляр, было учение о сути универсалий, которые, с точки зрения ученого, – «не пустые вербальные формулы, но ценные логико-лингвистические категории, образующие мост между миром мысли и миром бытия» (там же, с. 509).

      Помимо источников на латинском языке в процессе обучения в университете использовались греческие и арабские тексты (Аль-Хорезми, Аль-Фараби и др.), особенно при изучении медицины. «Имеется описание четырехгодичного курса по медицине в Болонском университете. Каждый день читались четыре лекции. Первый год был посвящен арабскому философу Авиценне и его учебнику по медицине Канон. Второй и третий год изучались Гален, Гиппократ и Аверроэс. Четвертый год был отдан в основном повторению» (Скирбекк, Гилье, 2003, с. 247). В целом же культура выпускника средневекового университета складывалась под влиянием латиноязычной традиции, усваиваемой в процессе овладения грамматикой, диалектикой, риторикой.

      Важнейшей дидактической технологией в европейском университете было детальное и многостороннее комментирование текстов, что также осуществлялось на латинском языке и расширяло эрудицию интеллектуалов, которые в XIII столетии уже «не ограничиваются лишь узкими пределами изучаемых текстов, их теперь занимают, прежде всего, сущностные проблемы, скрытые за уже обстоятельно проанализированными фактами (determinatio). Теперь ученые перестают выступать в роли лишь безропотных комментаторов чужих идей и активно стремятся к личным творческим озарениям…Наиболее ярким отражением этой, произошедшей в интеллектуальной сфере, метаморфозы становятся традиционно открытые, яркие и зрелищные университетские диспуты (disputatio)» (Кунц, 2012, с. 13).

      Безусловно, классическая латынь Античности, или так называемая «золотая латынь» – язык Горация, Цицерона и Вергилия, и средневековая латынь имели значительные отличия. В раннем Средневековье за счет распространения просторечных разговорных форм (народной, или вульгарной, латыни) произошло существенное ослабление грамматических норм латинского языка, преодолеть которое впоследствии, с XII века, пытались