Обыкновенная война. Борис Геннадьевич Цеханович

насколько это было возможно по снегу, направился с докладом в сторону начальника.

      – Товарищ полковник, – начал докладывать, – противотанковая батарея, для вручения оружия и техники построена. Командир противотанковой батареи капитан Копытов. – Сделал чётко шаг влево и повернулся, пропуская полковника вперёд. Вместе с Шпанагелем обошёл строй и вернулись на середину строя.

      – Вольно! – Подал команду полковник.

      – Вольно! – Продублировал команду. Строй слегка шевельнулся и опять замер. Я повернулся к начальнику, – разрешите встать в строй.

      После того, как встал в строй, Шпанагель вновь, но уже медленно и самолично прошёлся вдоль строя, пристально разглядывая солдат. И также молча вернулся на место перед строем. Видно было, что он не в настроение и готов выплеснуть своё раздражение на первого попавшего, но пока сдерживался.

      – Командир батареи, выйти из строя. – Прозвучала команда. Я вышел на положенное количество шагов, повернулся и замер.

      Шпанагель ещё раз окинул мрачным взглядом строй солдат и технику за строем.

      – А вы знаете, кто Ваш командир батареи? – Прозвучал неожиданный вопрос начальника ракетных войск и артиллерии округа.

      У меня в голове, как у «Терминатора» из известного фильма, сразу же прокрутилось несколько вариантов ответа. Их и не могло быть больше. Что можно было сказать солдатам про их командира перед отправкой на войну: «Отличный командир – отец солдату»…, «Слушайтесь его и вернётесь живыми домой» и так далее. Но у Шпанагеля был совершенно другой вариант и довольно неожиданный, он выдержал эффектную паузу и взорвался криком, вывалив на остолбеневший строй целый водопад матерного словоблудия:

      – Это сволочь…, это скотина…, какой я ещё не видел. Да ему не батареей командовать, а гавно черпать….

      Дальше последовали выражения и словосочетания, которые в приличной литературе не употребляются, а заменяются многоточием, целью которых, было опустить меня ниже городской канализации. Я был ошеломлён – Почему…? За что….? Зачем…? Меня так открыто, да ещё такими словами, ещё никто в жизни не оскорблял. И главное, я не понимал – За что? От бешенства у меня помутилось в голове и первым побуждением было развернуться и со всего размаха ударить полковника в челюсть и наплевать на все последствия.

      Вторая мысль была уже более трезвой: – Боря, тихо…. Тихо. Разворачивайся, Боря, и уходи. На хер тебе всё это нужно. Пусть эта сволочь, сама едет и воюет – раз я такое гавно….

      Через несколько секунд я взял себя в руки и у меня уже появилось вполне «здоровое» любопытство: – Спокойно, Боря. Спокойно, интересно из-за чего он так возбудился?

      Я видел ошеломлённые лица офицеров и солдат, но молчал, ничего не предпринимая. А через пару минут Шпанагель, «выпустив пар», успокоился.

      – Продолжайте вручение, – сквозь зубы буркнул, не глядя на меня, и барственно удалился.

      – Товарищи солдаты, не обращайте внимания, –