Рай. Джудит Макнот

отвлечь ее.

      Мередит на мгновение задумалась:

      – Елочные базары на следующий день после Рождества. Что-то есть ужасно печальное во всех этих прекрасных деревьях, которые никто не выбрал. Словно сироты, никому на свете не нужные…

      Она поспешно замолчала, сообразив, о чем говорит, и постаралась поскорее отвернуться.

      – Уже за полночь, – вставил Мэтт, понимая, что вечер безнадежно испорчен. – Наверное, пора спать.

      Слова прозвучали так, словно он принимал как должное то, что они должны или будут спать в одной постели, и отвратительная паника внезапно охватила Мередит. Она беременна, и он собирается жениться на ней – вся ситуация казалась просто омерзительной, заставляла Мередит сгорать от стыда и сознавать, что чувство собственного достоинства навеки утеряно и она никогда уже не сможет высоко держать голову.

      Они в молчании выключили свет в гостиной и поднялись по ступенькам. Дверь комнаты Мэтта выходила на площадку, а спальня Джули была слева, в конце коридора. Между ними располагалась ванная. Когда они оказались на площадке, Мередит решила взять инициативу в свои руки.

      – Спокойной ночи, Мэтт, – дрожащим голосом пробормотала она и, растянув губы в деланой улыбке, шагнула вперед, оставив его стоять на пороге. Он не сделал попытки остановить ее, и облегчение мгновенно сменилось раскаянием. Очевидно, решила Мередит, входя в комнату Джули, беременная женщина лишается всякой привлекательности, даже для мужчины, который сгорал от безумной страсти всего несколько недель назад.

      Она обернулась, чтобы прикрыть дверь. Позади раздался бесстрастный, спокойный голос:

      – Мередит.

      Обернувшись, она увидела, что Мэтт стоит на прежнем месте, прислонившись плечом к косяку и сложив руки на груди.

      – Что?

      – Знаешь, что я люблю меньше всего на свете?

      Его непререкаемый тон подсказал, что вопрос задан не просто так, и Мередит настороженно покачала головой, гадая, что за этим последует. Он не стал держать ее в неведении:

      – Терпеть не могу спать один, когда рядом в соседней комнате есть кто-то, кому, черт возьми, следовало бы лечь со мной.

      За резким замечанием Мэтта явно крылось приглашение, и столь полное отсутствие такта поразило не только ее, но и его самого. Множество самых различных чувств за одно мгновение промелькнуло на прелестном лице: смущение, стыд, неловкость, сомнение, нерешительность… но все же она, слегка улыбнувшись, твердо сказала:

      – Спокойной ночи.

      Мэтт дождался, пока Мередит закроет за собой дверь, но не ушел. Несколько долгих минут он стоял неподвижно, прекрасно зная, что, если сейчас пойдет за ней и пустит в ход все приемы нежного обольщения, наверняка убедит ее провести с ним ночь. Однако ему расхотелось делать это. Решительно и бесповоротно.

      Повернувшись, он вошел к себе, но оставил дверь открытой, попрежнему убежденный, что если она захочет быть с ним, обязательно вернется.

      Одетый в пижамные штаны, с трудом найденные в ящике комода, Мэтт стоял