По велению Чингисхана. Николай Лугинов

сила ее обычна, а закон, по которому народ превращается в людей длинной воли, все так же начинается с исполнения заветов!

      Может быть, именно в этом их сегодняшнее различие с Джамухой: побратим остается таким же пылким, лихим парнем, каким был в юности.

      Когда Джамуха помог ему бежать от тайчиутов, им всего-то было по шестнадцать! Правда, они казались себе очень взрослыми – такие испытания, ну, просто жизнь за плечами!

      Добрались тогда до зимника у подножия горы Бурхан-Халдын, у излучины реки Сангыр. Вдруг непогода разыгралась, ливень хлестанул, смывая все на пути: Боги оберегали беглеца. Прошло десять дней, двадцать, небо так и не собиралось проясняться. Сидели вдвоем почти безвыходно в сурте, благо, были запасы сушеного мяса. Время тянулось медленно, томительно – Тэмучину после колодок и это было за счастье, Джамуха же чуть не выл от тоски! Начал вдруг мастерить лук – да такой отменный лук у него получился, словно человек был рожден для этого ремесла! Не выдержал, несмотря на страшный, бушующий ветер с дождем и градом, пошел охотиться. Первой же стрелой сразил оленя – ликовал до безумия! Стал жарить мясо, протягивал лучшие куски Тэмучину, как это делал отец, когда совсем маленьким брал его на охоту. С годами делаясь все более жестоким в боях, Джамуха не изменился в быту. А сколько они тогда переговорили!

      – Так медленно тянулись дни, а вот уже и лето проходит! – удивлялся Джамуха. – Только что была весна, я ждал ее наступления всю зиму, а скоро опять зима…

      – Для нас конец лета всегда был радостью, – усмехнулся Тэмучин.

      – Почему?!

      – Летом нам житья не давали тайчиуты, а осенью и зимой, в слякоть и в стужу, они нас оставляли в покое.

      – Придет время, – блеснула ярость в глазах Джамухи, – мы покажем Таргытаю! В норе он будет у нас сидеть, как мышь!

      – Сначала я отомщу его псу Еджи-батыру! – сжал кулаки Тэмучин. – Это он одел мне на шею колоду.

      – Тэмучин! Скоро я возглавлю всех джаджыратов, в твое племя входит много родов…

      – После гибели отца они стали жить каждый по себе.

      – Как ты мог собрать мальчишек в наших детских потасовках, так должен племя свое собрать воедино! Мы с тобой будем всегда вместе – вместе мы станем непобедимы!

      Эх, если бы оправдался тот юный порыв Джамухи… Молодецкая жажда первенства и неуемная удаль помешали ему окончательно стать под знамена Чингисхана: едет – куда взбредет, воюет – с кем хочет, в общем, вольный человек. И наверняка еще летает во сне, тогда как он, Тэмучин, даже в забытьи ползает, ощупывая каждый поворот, встречную преграду, вымеряя движения. Джамухе можно позавидовать, если бы это не был удел вояки, пусть и непревзойденного, но хорошо видящего лишь поле того боя, на котором идет сражение… Джамуха должен быть в его войске.

      Так решил Тэмучин, закончив разговор с Мухулаем словами:

      – Что бы Джамуха ни делал, какие бы проступки ни совершал, старцы говорят, что степь без Джамухи станет тусклой.

* * *

      Боги