Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! (сборник). Глэдис Митчелл

мистер Джонс. Как та Аэндорская волшебница, что вызвала дух Самуила.

      Ее голос по-прежнему звучал вежливо и дружелюбно. Джонс посмотрел на нее с упреком. Миссис Пэшен снова взяла кусок сахара, обмакнула в воду и засунула в рот. Но на сей раз она не хихикнула, а бросила на Джонса такой похотливый и нахальный взгляд, что тот возмущенно кашлянул и поспешил выйти из-за стола.

      Но миссис Пэшен еще не закончила.

      – Куда ни пойду, везде эта вонь. Просто воротит! А я тщательно моюсь. В последний раз – даже с ароматным мылом. Когда я принесла вам завтрак, вы чувствовали запах? Или в обед? Или сейчас, когда я подала чай?

      – Нет, – буркнул Джонс.

      – Вот видите! А я везде его чувствую. Куда я, туда и он. Что мне делать? Говорят… – Она состроила ему глазки. – Говорят, что если найти какого-нибудь высокого джентльмена и пойти с ним на те развалины за домом викария, и чтобы там он прочитал тебе стихи… Только где мне найти такого джентльмена?

      – Понятия не имею. – Джонс уставился в свою тарелку и спросил: – Кстати, кто такой мистер Карсуэлл Миддлтон?

      – Разве Пэшен вам не говорил?

      – Ну, он сказал, что… – Джонс вспомнил, что именно сказал Пэшен, и замолчал, представив ей самой закончить фразу.

      – Мистер Карсуэлл Миддлтон – родной брат мистера Хэнли, который скончался через три недели после того, как похоронили его жену.

      – Все произошло внезапно, не правда ли? – небрежно произнес Джонс.

      Миссис Пэшен с подозрением уставилась на него:

      – Бедный джентльмен сильно заболел. Тяжело заболел. Печальная история, да, печальная.

      – Наверное, по нему горевала вся деревня, – предположил Джонс.

      Экономка мрачно всмотрелась в его лицо, но писатель остался невозмутимым.

      – В этом вся проблема с образованными джентльменами, – пробормотала она. – Никогда не поймешь, что они думают на самом деле.

      Вид у нее был настороженный и раздраженный. Не будь у нее такое глупое и бесчувственное лицо, Джонс решил бы, что она нервничает.

      – Да ладно вам, – улыбнулся он. – В деревнях всегда горюют, когда умирает местный помещик, разве нет?

      – Вероятно, – ответила миссис Пэшен. – Но я скажу так. Были те, кто обрадовался его уходу, были те, кто хотел бы, чтобы он вернулся, и были те, кто держал свои мысли при себе и смотрел в оба, а по ночам запирал дверь покрепче.

      – Замечательно, – усмехнулся Джонс.

      Когда она ушла, он еще час или два сидел, обдумывая их разговор и переваривая ужин. В смертях Миддлтонов, безусловно, есть нечто странное, рассуждал он. И вряд ли можно сомневаться, что миссис Пэшен подменила детей, а миссис Пайк, вольно или невольно, воспитывала чужого ребенка.

      Наконец он встал и отправился к викарию. Когда произошли все эти события, Хэллема еще не было в деревне, но до него могли дойти какие-то слухи. Возможно, он сумеет пролить свет на обстоятельства этого темного и загадочного дела.

      – Послушайте, Хэллем, – сказал он, едва войдя в дом, – надеюсь, со смертями миссис и мистера