Хрустальный грот. Полые холмы (сборник). Мэри Стюарт

следы небольших обвалов, а один раз путь нам преградила большая осыпь, почти полностью перекрывшая проход, но я все же пролез в оставшуюся щель, а дальше ход был открыт.

      Кердик остановился перед грудой камней. Он просунул факел в щель и заглянул в нее.

      – Мерлин, слушай, пошли обратно, ради всего святого! Это уже полное безумие. Я тебе говорю, тут опасно! Мы ведь лезем в самую скалу! И одни боги ведают, что там спрятано! Слушай, парень, вылезай обратно!

      – Не трусь, Кердик! Ты пролезешь. Иди сюда. Быстрее!

      – Не полезу! Если ты сию же минуту не вылезешь обратно, я пойду и расскажу все королю.

      – Послушай, – сказал я, – это важно! Не спрашивай почему. Но клянусь тебе, нам ничто не угрожает! А если боишься, давай факел и возвращайся обратно.

      – Ты же знаешь, что я не могу этого сделать.

      – Знаю. Ты ведь не посмеешь вернуться и все ему рассказать? А если оставишь тут одного, а со мной что-то случится, тебе такое будет…

      – Верно говорят, что ты чертово отродье, – отозвался Кердик.

      Я рассмеялся:

      – Когда выберемся на свет, можешь говорить мне что хочешь. А сейчас поторопись, Кердик, пожалуйста. С тобой ничего не случится, честное слово. Я это нюхом чую. И ты же сам видел, как мерлин указал нам путь!

      Конечно, он полез. А что ему оставалось? Бедный Кердик! Но когда он очутился рядом со мной, держа в руке факел, я увидел, что он смотрит на меня косо. И левой рукой он сделал знак от дурного глаза.

      – Только недолго, ладно? – сказал он.

      Еще двадцать шагов, один поворот, и проход вывел нас в пещеру.

      Я знаком приказал Кердику поднять факел повыше. Говорить я не мог.

      Это огромное пространство в самом сердце горы, эта тьма, еле затронутая светом факела, мертвая тишина и недвижность воздуха, в которой я слышал и ощущал биение собственного сердца, – это было то самое место. Я помнил каждый след кайла на скале, изрубленной железом и потом расколотой водой. Тот самый сводчатый потолок, уходящий во тьму; а вон в углу какие-то ржавые железки – там стоял насос. И блестящая влага на стене – уже не тонкая лента, а целая занавесь сверкающей воды. А на месте луж на полу и под нависшим выступом – широкое, спокойное озеро. Почти треть пола заливала вода.

      У воздуха был особый, пещерный запах: дыхание воды и дикого камня.

      Где-то наверху капала вода, и каждая капля звенела, как удар маленького молоточка по металлу. Я взял у Кердика пучок пылающих веток и подошел к краю озера. Поднял факел как можно выше, вытянул руку вперед и заглянул в озеро. Ничего не было видно. Свет отразился от поверхности, непроницаемой, как сталь. Я ждал. Лучи света разбегались, мерцали и тонули во мраке. В озере не было ничего, кроме моего собственного отражения, похожего на призрак в зеркале Галапаса.

      Я снова отдал факел Кердику. Он все это время молчал и смотрел на меня косым, испуганным взглядом.

      Я коснулся его руки:

      – Мы можем идти назад. Все равно эта штука уже почти догорела.

      – Пошли.

      Мы молча пробрались